Не жди, не бойся, не проси. Татьяна Михайловна Чистова
Макс решил досчитать до семи и отбиться. Бывало и так, что указанный в газете телефон не отвечал или абонент оказывался вне зоны действия сети. Макс держал трубку и посматривал в газету, в который раз перечитывая объявление: «требуется водитель на своей машине». Нормальное предложение и работа нормальная, не сидеть целыми днями в офисе, пялясь в пыльный монитор. Хорошая работа – дорога, события, перемена места и деньги предлагаются неплохие, да вот только не про его честь эта благодать, как сейчас выяснится.
Трубка ответила неприятным мужским тенорком, Макс поздоровался и сказал, что звонит по объявлению. Дальше пошел ряд обязательных вопросов: сколько лет, есть ли опыт и машина, что является необходимым условием. Возраст, опыт и все остальное работодателя устроили, и Макс сам себе не поверил, когда услышал:
– Приезжайте, поговорим. Можете сегодня?
От радости аж горло перехватило, Макс кашлянул, прикрыв ладонью трубку и в темпе соображая: сказать сейчас или при встрече? Потом вспомнил, что денег осталось в обрез, что ехать – это тратиться на бензин, и, решив не делать лишних движений, сказал, уже зная, что услышит в ответ:
– Могу, не вопрос. Но сразу предупреждаю – я судим, меньше года как освободился.
Обычно на этом его диалог с нанимателем заканчивался. С той стороны торопливо прощались, а иногда сразу нажимали «отбой», Макс к этому привыкнуть успел и сейчас гадал, как все закончится на этот раз.
Да, завтра будет девять месяцев, как он вернулся в Москву из Мордовии, где провел два года за хранение и сбыт наркотических средств. Статья двести двадцать восьмая часть третья предусматривает в этом случае срок до двух лет. Макс эту двушку и получил, хоть и заявил на следствии, что покупал наркоту не для себя, не для личного употребления, но это не помогло, а потом стало все равно. Отец уже умер, слава богу, не узнав, что сына посадили за те самые ампулы, что Макс ему привозил. Болел отец, и болел сильно, боли такие были, что сознание терял. И химиотерапия не помогла, и операция – выписали старика домой умирать, чтобы койку в стационаре не занимал.
По рецепту Макс покупал ему в аптеке опиаты и сам колоть научился, а в те злосчастные новогодние каникулы лекарств им не хватило. Не завезли в аптеку нужного количества: то ли забыли, то ли остатки со складов выгребали – но осталась у Еланских одна ампула фетанила на десять дней новогоднего безумия. У людей праздник – куранты бьют, шампанское рекой, оливье тазами, фейерверки, Президент в телевизоре, а Макс последнюю ампулу ломает, чтобы старик зубами от боли не скрипел и хоть на два-три часа боль его опустила.
Помогло, отец заснул, а Макс посидел еще немного рядом с ним, оделся и пошел пройтись по новогоднему городу. И нашел в праздничной пьяной толпе то, что искал, уже под утро купил у дилера три ампулы с наркотическим анальгетиком. Последнее выгреб, но отдал, сколько попросили. И потом еще раз пришел, через несколько дней, и потом еще. А потом их всех под облаву и загребли.
Отец умер через