Не жди, не бойся, не проси. Татьяна Михайловна Чистова
и вдавил сопернику под ребра. «Раз, два, три» – шокер летит в придорожную канаву, два оглушенных человека лежат на обочине, а задняя дверца «бэхи» медленно открывается.
«Третий» – Макс метнулся вбок, потом в другую сторону, точно уходя с линии предполагаемого огня, подбежал к «бэхе» и рванул дверцу на себя. Сопротивления ему почти не оказали, из машины никто не выпал, как предполагалось – вообще ничего не последовало, точно и не было никого внутри, а движение ему померещилось в горячке драки. Мелькнула где-то фоном мысль, что час давно прошел, что Лариска ждет, и, наверное, звонила уже, но как появилась мысль, так и пропала. Макс оглянулся – двое молодых людей ворочались в пыли, один – издалека непонятно, кто именно – сел, и прижимал ладони к животу, второй стоял на коленях. И оставался еще третий.
Макс заглянул в салон – оттуда пахло кожей, дорогими духами, и как ему показалось, коньяком. В полумраке от затонированных стекол он не сразу разглядел сидящего внутри, а разглядев – опешил. Женщина, блондинка с коротким каре в обтягивающем платье и туфлях на шпильках, сидела у противоположной дверцы. Сидела спокойно, не кричала, вырваться не пыталась, рассматривала Макса с любопытством и интересом, пристально рассматривала, откровенно оценивающе и так цепко, что ему стало малость не по себе. Он и сам уже успел разглядеть ее – женщина ухоженная, стройная, выглядит потрясающе, улыбается и молчит. Просто улыбается, точно ей весело, и это не дежурная улыбка, а настоящая, искренняя.
Женщина положила ногу на ногу, еще раз осмотрела Макса, потом посмотрела через лобовое стекло. Макс глянул туда – идут, голубчики, топают, страдальцы, еле ноги передвигая. Один за челюсть держится, второй за живот, ползут, а сами на Макса таращатся, да так, что еще немного – и взглядом испепелят, но тут руки, как говорится, коротки.
– Великолепно, – услышал он, и снова посмотрел в салон. Женщина сидела рядом с открытой дверью и смотрела на Макса снизу вверх. При ярком свете он сразу увидел, что тетка ухоженная, но в возрасте, лет ей под сорок или немногим больше. Серые глаза, светлые волосы, макияж, фигура, лицо, ноги: полный порядок, и, по всему видно – при деньгах, в отличие от него.
– Дура! – заорал Макс, глядя на нее, – овца тупорылая! Ты на дорогу смотришь, или в косметичку? Разделительная для кого нарисована?
Понятно, что не для нее, кто-то из этих двоих, что только-только в себя пришли, за рулем был, и не родственники они ей. Иначе давно бы из машины выскочила и орала почем зря, но нет – со стороны смотрела. Один водитель, понятное дело, а второй кто? Тоже водитель? Хрень какая-то.
– Великолепно, – повторила женщина спокойным низким голосом, – я давно так не наслаждалась. Брависсимо, молодой человек. Думаю, нам с вами есть, что обсудить, но пока мне надо ехать. Полицию я уже вызвала.
И захлопнула дверь. Двое плюхнулись в машину – один за руль, другой на переднее сиденье, «бэха» взяла с места, вильнула на свою полосу и поехала, не торопясь, прочь от моста. А навстречу ей, как черти на помеле,