На Фонтанке ожидается солнечный ветер. Алиса Лунина
переместился сейчас в прошлое, в ту волшебную зиму, случившуюся много снегов назад.
Теона слушала внимательно, не перебивая. Только однажды не выдержала, спросила про Нику, о которой Леша мог говорить бесконечно.
– А какая она?
Леша, мечтательно улыбнувшись, ответил:
– Необыкновенная!
За разговорами и воспоминаниями они засиделись до полуночи.
Когда Леша спохватился, что ему пора в город, все небо уже было усыпано звездами.
– Да ладно, куда ты на ночь глядя! Оставайся ночевать! – предложила Теона.
– А ты не будешь ко мне приставать? – усмехнулся Леша.
– Нет, Белкин, я просто сразу тебя убью! – ласково (ну что они за чудесная пара!) пообещала Теона.
Заварили еще чая, зажгли фонарь. Огромные звезды висели над домом, мирно посапывали угомонившиеся терьеры, а где-то рядом наяривал кузнечик.
В такую ночь можно признаться в самом потаенном. Теона рассказала Леше о том, почему она сбежала из Тбилиси, и даже о своих мечтах про кукольный театр.
– Понимаешь, больше всего на свете мне всегда нравилось рассказывать истории, – призналась Теона, – но не как это делает писатель, или художник, или музыкант, а через кукол. Для меня куклы – это как для тебя… твоя кофейня, понимаешь? Такая вот мечта. Но пока еще не осуществленная и даже не додуманная, что ли…Бывает ведь так, что ты свою мечту пока еще не додумал, не понял?
– В жизни все бывает, – сказал Леша. – Я тоже многое про себя не знал, пока не встретился с Никой, не попал в «Экипаж».
– А ты ее любишь?
– Ты о ком? – встрепенулся Леша.
– Ну сам знаешь о ком.
Леша неловко отставил чашку, при этом плеснув горячим чаем себе на пальцы.
– Ну и вопросы у тебя… – вздохнул он и быстро добавил: – Вот только не надо меня жалеть или, упаси боже, утешать!
Теона пожала плечами:
– Я и не собиралась.
– Все у меня нормально, – словно в пустоту или обращаясь к спящим терьерам, сказал Леша. – Я и с девушками встречаюсь! Обычно недолго правда, но это же ничего, да?
Теона опять пожала плечами – наверное, ничего. Тебе виднее.
Так они и просидели до поздних петухов и ушли с веранды в дом уже глубокой ночью.
Леша примостился в гостиной на диване; терьеры тут же облепили его, как родного.
– Спокойной ночи! – улыбнулась Теона и ушла свою спальню.
Утром она проснулась от какого-то шуршания и посмотрела в сторону открытого на ночь окна. На подоконнике стояла чашка, в воздухе пахло кофе и шоколадом.
Теона подошла, выглянула в окно. Под ним обнаружились два терьера и взъерошенный Белкин.
– Доброе утро!
– Ага, – кивнул Леша, – пей, пока не остыл. Я добавил тебе в моккачино шоколад и карамель.
Теона взяла чашку в руки – на молочной пенке было нарисовано сердечко. Она хотела спросить Белкина, чего это он вдруг впервые нарисовал ей не смешную рожицу, а сердечко, но почему-то