На Фонтанке ожидается солнечный ветер. Алиса Лунина
находка
Лето словно проскальзывало мимо нее. За два летних месяца Лина не то что не ездила куда-то за город, она даже ни разу не выбиралась в центр Петербурга.
В ту июньскую белую ночь, проведенную рядом с умирающим ребенком, она еще не знала, что это только начало большой истории.
Когда после той ночи она пришла на следующее дежурство в больницу, то сказала себе, что не пойдет к мальчику. «Это не твоя забота, у тебя своя война, и ты солдат на этой войне». Повторила себе несколько раз, а потом вдруг, поддавшись порыву, бросилась к той самой палате. «Ладно, я только зайду посмотреть, как он, – решила Лина, – только краем глаза гляну. Удостоверюсь, что все в порядке, и уйду!»
Она зашла, посмотрела на него и поняла, что ничего не в порядке, что впереди у него – целая битва за то, чтобы вернуться к жизни, ему предстоит заново учиться ходить, говорить, да что там – ему нужно заново родиться. И если в этой битве с ним никого не будет рядом, он ее проиграет.
После дежурства она осталась с Лёней. И после следующего тоже. Сначала в отделении все удивлялись ее внезапно проснувшейся заботе о мальчике, а потом привыкли и даже перестали спрашивать, отчего она проводит с этим ребенком так много времени. Словно бы она на самом деле была ему родным человеком. Между тем единственным родным человеком у Лёни был отец.
Когда через несколько дней после аварии отец Лёни пришел в больницу, Лина вышла ему навстречу, чтобы познакомиться. Они стояли в больничном коридоре друг против друга. Лина смотрела на него – невысокий изможденный человек, стертое лицо, потерянный взгляд, руки дрожат; неопрятная одежда, устойчивый запах спиртного. Мужчина, попавший под поезд трагедии и собственного безволия, – печальное зрелище. И ведь, наверное, неплохой человек, но без хребта или, как говорят, стержня. Такие легко ломаются.
– У вас сын, ради него стоит, понимаете? – не выдержала Лина.
Мужчина долго смотрел на нее, потом усмехнулся:
– Да что вы знаете о трагедии? Когда вся жизнь летит к чертям! Легко говорить…
Лина промолчала – о трагедии она знала многое. Но, в конце концов, каждый делает свой выбор, и этот человек, вероятно, его уже сделал.
Лёнин отец ушел и больше не приходил в больницу.
Надеяться было не на кого, и Лина продолжала держать Лёню за руку. Когда однажды он наконец пришел в сознание и открыл глаза – Лина оказалась первым человеком, кого он увидел, кого он встретил, вернувшись в эту жизнь. В тот день Лина почувствовала ответную реакцию – рука Лёни цепко сжимала ее руку, не желая отпускать. Иногда так бывает – чужие становятся своими. Как странно… Она готовила себя к тому, чтобы отнять чужую жизнь, но вместо этого ей пришлось спасать жизнь ребенка.
Следующие два месяца Лина провела рядом с мальчиком. Лёня учился есть, ходить, разговаривать. Он оказался смышленым и очень терпеливым – не ныл, не жаловался, боль выносил стоически, как маленький мужик. Однажды он спросил ее про отца: «Почему папа не приходит?»
В тот вечер, после работы, Лина пошла к Лёне домой. Грязный подъезд, коммунальная квартира, открыла соседка и сказала, что Лёниного отца можно найти во дворе, где он обычно «проводит