Выдача преступников. А. И. Бойцов
природы уголовной ответственности, в ее диалектической связи с «двойной» структурой уголовно-правовой нормы и регулятивно-охранительным характером уголовных правоотношений, предопределяет и соответствующее понимание механизма уголовно-правового регулирования, способного функционировать в двух видах режима. В результате создается впечатление, что уголовное право замкнуто само на себя. И это действительно так. Оно не было бы целостной управляющей системой, если бы, устанавливая определенный порядок отношений, не могло бы восстанавливать его в случае нарушения.[340]
Разумеется, такое понимание уголовного права как закрытой логической системы, в рамках которой любое юридически значимое решение может быть выведено посредством логических операций без обращения к юридическим обоснованиям, содержащимся в нормах других отраслей права, весьма ограничено, но подобная замкнутость вполне вписывается в рамки инструменталистской концепции (Дж. Раз), трактующей право как средство регулирования поведения людей, как инструмент управления обществом.[341]
«Разомкнуть» уголовное право – значит выйти за его пределы, и тогда невозможно будет отрицать, что уголовно-правовая норма, устанавливающая ответственность, скажем, за незаконную охоту, будучи в чем-то полной, в себе завершенной и ни в чем внешнем не нуждающейся, определенным образом может быть связана как с природоохранным национальным законодательством, так и с иностранными уголовно-правовыми нормами, предусматривающими ответственность за экологические посягательства. Это естественно, ибо для системы уголовного права (как и для всякой высокоорганизованной системы) характерно не только наличие связей и отношений между образующими ее элементами, но и неразрывное единство с окружающей правовой средой, во взаимоотношениях с которой она и проявляет свою целостность.
Основным каналом внедрения в уголовное право национальных предписаний иноотраслевой принадлежности являются бланкетные гипотезы, локализующие в составе того или иного преступления его пространственную протяженность на какой-либо территории, свойственную, например, незаконной охоте, которая осуществляется на территории заповедника, заказника либо зоны экологического бедствия или чрезвычайной экологической ситуации (ч. 1 ст. 258 УК РФ). При этом очевидно, что определение границ указанных территорий и зон составляет предмет не уголовного, а экологического законодательства. Обусловливаемая данным обстоятельством бланкетность диспозиции ст. 258 УК предопределяет необходимость при квалификации деяния по этой статье точного определения характера нарушенных правил и указания устанавливающих их нормативных актов.
Но и в данном случае, прежде чем установить внутрисистемные признаки пространства, обусловливаемые взаимодействием природоохранного и уголовного законодательства России, необходимо выявить указанные
Не случайно кибернетика как наука о законах управления рассматривает в качестве исходной и относительно простой структуры, положенной ею в основу анализа все более сложных структур управления, структуру замкнутой циклической связи четырех элементов: регулятора, управляющих сигналов, управляемого объекта и сигналов обратной связи.
В процессе взаимодействия права (регулятора) с управляемым объектом (физическим или юридическим лицом) происходит передача информации от первого ко второму. Обратно поступает информация о выполнении регулятивных предписаний. Состояние этой системы определяется значениями переменных ее составных элементов, главным из которых и определяющим значение других является поведение управляемого лица, обладающего свободой реагирования на правовые веления (соблюдать, не соблюдать, соблюдать в какой-то части и т. д.), ибо жизненный путь личности – это история отклоненных альтернатив. Информация о несоблюдении правовых предписаний переводит систему из одного состояния в другое: сохраняя основную программу позитивного функционирования, она приводит в соответствие с новыми условиями охранительную подсистему. Это свидетельствует о том, что основные элементы и основная структура процесса регулирования не только стремятся к сохранению, но и способны нейтрализовать дезорганизующие их факторы, имея внутри себя контрэлементы и контрзвенья по отношению к нарушающим их действиям.
Перевод системы в новое состояние путем воздействия на ее переменные – это и есть управление, алгоритм которого на языке уголовного права выглядит следующим образом: уголовно-правовая норма (информация о модели требуемого от лиц поведения уголовное правоотношение между правосубъектным лицом и государством правоприменительный акт (соответствующее норме поведение лица) информация о юридически значимом несоблюдении уголовно-правовых предписаний уголовно-правовая норма (информация о программе действий для суда уголовное правоотношение между государством в лице суда и преступником правоприменительный акт (соответствующее норме действие суда). Такова уголовно-правовая система управления, состоящая из подсистем, их элементов и структурных взаимосвязей, системообразующим фактором которых является механизм уголовно-правового регулирования, характеризующий ее в функциональном ракурсе. Именно механизм уголовно-правового регулирования позволяет раскрыть бытие уголовного права с учетом взаимосвязи всех его элементов, в системе которых позитивноретроспективная природа уголовно-правовых мер воздействия сопрягается с дихотомической структурой уголовно-правовых норм и регулятивно-охранительным характером уголовных правоотношений.