Девушка сына. Я одержим ею. Виктория Вишневская
в розовых очках, что так легко доверилась незнакомому человеку, встретившегося первый раз в жизни.
Я только хватаю полотенце, оборачиваю под пристальным взглядом своё тело. Подлетаю к нему, вдавливаю ладони в плечи и что есть мочи толкаю.
– Убирайся отсюда! – кричу. А Амир даже не двигается. Только руку поднимает. – Как ты вообще сюда попал?!
Он хватает меня за ладонь. Несильно сжимает, а я выдёргиваю свою руку из его лёгкой и невесомой хватки.
– Аяз дал мне ключи.
Застываю, прижимаю к груди ладонь. И тру. Мне не больно. Он почти не сдавил. Но… Горит. От его прикосновения. Снова меня будто ошпаривает кипятком. Или подносят раскалённый металл.
– Что? – зачем он это сделал?
Заглядываю в бесноватые и довольные глаза.
– Почему ты удивляешься? Я его отец. Заехал глянуть, как вы поживаете. Но, мягко говоря, разочарован.
– Посмотрел? – шиплю. Один только взгляд на него бурю эмоций вызывает. Жжение в груди появляется. Не от приятного. – А теперь выметайся отсюда.
– Ты негостеприимна. Плохое качество для жены.
– Для твоей – возможно, – выплевываю с ядом. – Но меня сюда не приплетай. И раз уж я негостеприимна, и ты это понял – уйди. Мне не о чем с тобой разговаривать.
Я стараюсь пройти мимо. Открыть ему дверь и показать на выход. Раз уж он не понимает.
Но уйти не успеваю. Амир хватает меня за талию, вжимает ладонь в полотенце. А я только вырываюсь. Выкручиваюсь и оставляю ему эту ткань. А сама проскальзываю мимо него голышом.
Небезопасно!
Но находиться с ним – тоже.
Я залетаю в гостиную, хватаю халат из шкафа. Заворачиваюсь в него, пока Амир входит в комнату. Зло кидает мокрое полотенце на пол. И делает шаг вперёд. Прямо по нему и ко мне.
– Что тебе нужно от меня? – выдыхаю. Делаю шаг назад, отстраняясь. – Ты недостаточно поиздевался, да? Решил добить? Я не понимаю зачем, Амир.
Последние слова я выдыхаю. Говорю легче.
– Я попросила уйти. Ты не торопишься. Для чего? Что ты ещё хочешь мне сказать? Зачем всё сделал тогда?
Предложи он мне тогда семью, возможно, через год я и согласилась бы. Хотя на тот момент, будучи глупой студенткой, не удивлюсь, если бы это случилось через пару месяцев.
– И я не про то, что ты ушёл.
Я смотрю в его беспристрастное лицо. Он как глыба. Вообще ни единой эмоции. С виду. Но я вижу, как вздымается его грудная клетка. Ноздри раздуваются от его дыхания. А челюсти плотно сжаты, острые скулы становятся резко очерченными.
– Ты специально это. Хотел сделать мне ребёнка изначально. Раз уж пришёл ко мне с вопросом о том, где он. Почему не сказал? Ты понимаешь, что сделало это моё неведенье? Ты обставил всё так, что я и не помнила, что у нас секс был! Представь, в каком я была шоке, вспомнив ту ночь?..
Снова становится горько.
– Ах, да, ты сейчас скажешь, что я всё соврала, и нет никакого ребёнка.
Я скромно улыбаюсь, сходя с ума. Эта семейка меня добьёт.
– У меня был целый день, чтобы проверить твои слова, – словно раскат грома звучит