Окошко с геранью. Александр Станиславович Малиновский
любое под стать.
Как светлы здесь весенние зори,
Как улыбчиво смотрят вослед.
Может, кто-то со мной и поспорит,
Но приветливей города нет.
Не челны, а ракета речная
На просторе на волжском летит.
Ах, столица Самарского края,
У тебя ещё всё впереди!
Дорога
В мире много дорог,
В мире много путей.
Есть дороги полегче,
Есть пути потрудней.
А вот эта одна —
Всех трудней потому,
Что дороженька эта —
К себе самому.
«Зимою прошлою здесь дуб спилили…»
Зимою прошлою здесь дуб спилили.
В лесу большущем – экая беда.
Едва спилили – позабыли,
Но мне он помнится всегда.
…Бреду заросшею тропинкой.
И вижу, подойдя к бугру,
Дубочек тонкой паутинкой
Звенит, качаясь на ветру.
И так светло в душе вдруг стало,
Как если бы зажглась звезда.
И сердце так затрепетало,
Как никогда, как никогда.
Благодать
А мне – от городского шума
Ударившемуся в бега —
Мила родительская шуба
И деревенские снега.
Мила старинная двухстволка,
Хоть поржавевшая она.
И над осиновыми колками
Мила линялая луна.
Мне здесь, наивному, поверить
Легко в земную благодать:
Что люди – братья все! А звери?
…В них, как в людей, нельзя стрелять.
«В синеющие дали песня…»
В синеющие дали песня
Над равниной степной летит.
Умри сто раз, сто раз воскресни —
От светлой грусти не уйти.
Как не уйти от чувства родины…
На большаке, где пыль клубится,
В кустах разросшейся смородины
Мелькнул платок твой синей птицей.
Мелькнул. Пропал. Вновь появился.
У леса дальнего исчез.
И там – на горизонте – слился
С трепещущим платком небес…
С ружьём
Вскрикнет ли выпь на болоте заросшем,
Или кукушка прольёт свою грусть,
Всё-то мне кажется, будто о прошлом,
Будто о давнем грустит моя Русь.
Руку кладу на цевьё, замираю.
Что ж не стреляю? Молчу отчего?
…Будто боюсь, что сейчас расстреляю
Себя самого,
себя самого…
Осеннее
А я не привыкну жить,
Живу на земле впервые…
Хочется
Мне говорить
Всем людям
Слова простые.
Своё хочу сказать земле,
Клёну,
Чей лист догорает…
Поют петухи
На селе.
В сердце
И в небе —
Светает.
Озеро песчаное
Брату Петру
На Песчаном теперь уж завалы,
И на кручах – снега до небес…
Как