Аэропорт. На грани катастрофы. Артур Хейли
волноваться. Авиакомпании не склонны это рекламировать, и все делается шито-крыто. Как у нас со временем?
Гвен приблизила руку с часами к освещенному щитку с приборами.
– Будем вовремя.
Он осторожно вывел свой «мерседес» на среднюю полосу, угадывая ее границы под мокрым снегом, и обогнал неуклюжий грузовик. Несколько человек, по всей вероятности, аварийная команда, стояли на ступеньке, уцепившись за борт грузовика. Одежда на них была мокрая, они выглядели усталыми и несчастными. И Димирест подумал: «Интересно, как бы они реагировали, если б узнали, что мы с Гвен через несколько часов будем под теплым неаполитанским солнцем».
– Не знаю, право, – промолвила вдруг Гвен, – не знаю, найду ли я в себе силы воспользоваться этим документом.
Как и Димирест, Гвен понимала, чем руководствовалось аэропортовское начальство, составляя специальный документ на случай беременности стюардесс. Ни одной компании не хотелось расставаться со своими стюардессами. Их обучение стоило дорого, и квалифицированная стюардесса являлась крупным капиталовложением. Да и, кроме того, не так-то просто найти подходящих девушек с хорошей внешностью, манерами и обаянием.
Программа помощи была составлена с таким расчетом, чтобы ее было легко и просто осуществлять. Если беременная стюардесса не собиралась выходить замуж, она, естественно, стремилась по окончании беременности вернуться на прежнее место, причем авиакомпания обычно была только рада ее возвращению. Поэтому, согласно программе, ей предоставлялся официальный отпуск с сохранением занимаемой должности. В отделе же персонала существовали специальные секции, которые заботились об этих молодых женщинах, помогая им, в частности, выбрать больницу, а потом поместить ребенка на воспитание либо по месту жительства матери, либо в более отдаленном месте – по ее желанию. Был тут и психологический момент: девушка знала, что кто-то подумает о ней и позаботится о ее интересах. Случалось даже, что ей давали ссуду. Если после родов стюардессе не хотелось возвращаться на прежнюю базу, ее переводили в другое место по ее выбору.
За это авиакомпания брала со стюардесс три обязательства – отсюда и название документа: «Один-три».
Во-первых, девушка обязана была оповещать отдел персонала о своем местонахождении в течение всего периода беременности.
Во-вторых, она обязана была сразу после рождения ребенка отдать его в приют для последующего усыновления. Ей не сообщали, кто его усыновил, и, таким образом, ребенок навсегда уходил из ее жизни. Авиакомпания, правда, гарантировала соблюдение всех необходимых процедур при усыновлении или удочерении и заботилась о том, чтобы ребенок попал в хорошую семью.
Компании, конечно, почти не приходилось прибегать к таким методам, когда отцом ребенка был кто-нибудь из членов экипажа – сам командир, или первый, или же второй пилот. В таких случаях, особенно при желании отца сохранить все в тайне, достаточно было легкого увещевания. И тогда уж компания действительно сохраняла все в тайне. Устанавливалась разумная сумма, которая