Илимская Атлантида. Собрание сочинений. Михаил Константинович Зарубин
неожиданной встречи – она, чего доброго, подумает, что у него помутился рассудок. Да и не только поэтому – мешала какая-то непреодолимая, непостижимая сила, как будто он дал кому-то клятву. Все произошедшее было непостижимым: вопреки его понятиям, его разуму, его воспитанию. Михаила огорчало сознание того, что он никому не сможет поведать о встрече и странной просьбе монаха, о его невероятной по человеческим меркам осведомленности. Откуда монах знает его имя? Откуда он знает, где могила его матери?..
…Медленно белый круизный теплоход отошел от причала. Медленно, покружившись над Монастырской бухтой, узкой полоской воды, глубоко врезанной в сушу, пролетел над островом прощальный корабельный гудок. Михаил, оставшись на палубе, поклонился изящному и простому храму Николая Чудотворца. Когда-то Александр Дюма, посетивший Валаам во время своего путешествия по России, сравнил эту церковку с драгоценностью, только что вынутой из бархатной шкатулки.
Потом Михаил перешел на корму. Остров удалялся вместе с Поклонным крестом, установленным апостолом Андреем Первозванным. Ему показалось, что возле креста кто-то стоял и смотрел вослед кораблю. Постепенно всё скрылось в сумеречной мгле, чудесный Валаам, «предивный остров, древний и святой», оставил по себе тревожную память и мучительно-непостижимые и неразрешимые вопросы.
Возвращение
У каждого человека есть Малая Родина. Это не та большая страна, великая своей историей, могучая славными победами, страна с гуманными законами и непоколебимым в вековых устоях народом, а маленький клочок земли, где человек родился, произнес первые слова, научился ходить. И куда бы в дальнейшем ни бросала его судьба, в памяти навсегда остается лесная тропинка, сенокосные поляны, заповедные места, шум идеально стройных высоких сосен, созданных Господом специально такими, чтобы человеку было удобно из них строить и дома, и корабли.
Михаил никогда не забывал родные места: реку Илим, Красный Яр, Качинскую сопку, речку Тушаму, Кулигу, и единственную в своей родной деревушке улицу, вытянувшуюся вдоль крутого берега Илима. И, разумеется, знаменитую поляну. Ни в одном краю, да и во всем мире, пожалуй, не было такой красивой, располагающей к встречам поляны, как перед деревней Погодаевой. Место свиданий, игр, праздников, гуляний и собраний по самым разным поводам. По вековой традиции, при встрече весны и осени на ней зажигали костры. Жгучая, первобытно-языческая радость охватывала людей, они приплясывали, прихлопывали, пританцовывали. Так, скорее всего, безотчетно, они выражали и радость бытия, и неразрывную связь с предками, с исконной традицией. Сюда приходили прощаться, здесь давали клятвы, расставаясь. Но все это осталось только в памяти.
В действительности у него нет Малой Родины. Нет кусочка земли, где была деревня Погодаева с длинной улицей вдоль реки, цветущей черемухой, сияние соцветий которой, оттененное зеленой купой листвы, проникало в душу, озаряя и умудряя ее неизбывным светом любви и красоты. Нет деревенских палисадников с цветниками, нет и самих домов – добротных,