Илимская Атлантида. Собрание сочинений. Михаил Константинович Зарубин
и в восторге одобрительно покачал головой.
– Ты посмотри, какая сложная жизнь! – восхищенно сказал он. – На первый взгляд – хаос, ничего не понять, а в действительности – строжайшая организация. Я кое-что читал о пчелах. Удивительные создания…
– Для них тоже весна наступила, Франц. Начало жизни. Ты помнишь себя молодым?
Франц улыбнулся и огорченно махнул рукой: то ли на безвозвратно ушедшие годы, то ли на себя самого, не сумевшего реализовать всё, о чем мечталось в молодости.
– Разве такое забудешь?
Они синхронно похлопали друг друга по плечам. Франц пошел домой. Николай вернулся к прерванному делу, а мысли его всё кипели вокруг одной и той же горькой думы.
2
Заместитель командующего военно-воздушной армией назначил встречу с Николаем на поздний вечер. Привычка работать по вечерам и ночам передалась ему от отца – командира сталинских времен. Назначать совещание на семь, восемь часов вечера считалось в порядке вещей. Ничего, что все участники после рабочего дня уже плохо соображают, зато необходимые решения приняты. Так было в новые советские времена и плавно, без особых изменений перешло в новейшие – российские. Заместителя командующего Николай хорошо знал, они окончили одно училище, только тот был на два курса старше. Служба в горячих точках способствовала быстрому его повышению, хотя военными талантами он не блистал, но человеком слыл уравновешенным, рассудительным. Так что ничего дурного от этого позднего вызова Николай не ждал. Где-то глубоко внутри теплилась надежда, что Москва согласовала ему очередное звание. На генеральской должности Николай служил уже год и знал, что документы на повышение отправлены в министерство.
– Заходи, Николай, – вполне доброжелательно встретил его генерал. – Коньячку выпьешь?
– Спасибо, сегодня моя смена.
– А я выпью, – генерал достал из большого несгораемого шкафа красивую бутылку какого-то иностранного коньяка и обычный граненый стакан. Стакан он наполнил до краев и, как и положено российскому генералу, в три глотка осушил его.
– Присядь, полковник, – как-то безрадостно произнес генерал.
Было видно, что ему трудно начать разговор. Потом неожиданно зло, с затаенной обидой заговорил:
– Утешать я тебя не стану. В армии сокращение, ты в числе тех, кому придется уйти на пенсию. Пенсия, правда, неплохая, прожить можно. Командующий лично внес тебя в список. Я пытался тебя защитить, но получилось только хуже. Начальник мой заорал, чуть ли не затопал ногами. Понимаешь ситуацию?
Николай почувствовал, как гулко забилось сердце. Казалось, что удары его были слышны в каждом уголке этого огромного кабинета.
– Что молчишь?
– Что тут скажешь, – с усилием выговорил Николай. – Без слов все ясно.
– Обматерил бы хоть, что ли.
– Кого?
– Меня.
– Тебя-то за что?
– За жизнь нашу долбанную, когда здорового, умного, сорокалетнего профессионала выбрасывают на пенсию…
– Кому дела передать?
– Своему заместителю.
– Разрешите идти?
– Иди.
Николай