Илимская Атлантида. Собрание сочинений. Михаил Константинович Зарубин
на эти цели денег. Короче говоря, делаем, что можем. Вот и весь разговор.
Выйдя из больницы, Николай понял, что ни о каком лечении здесь речи идти не может. Нужно искать другую клинику.
Лизе порекомендовали врача, способного определить степень болезни Володи. Ничего утешительного они не услышали.
– Нужна сложная операция. У нас их делают крайне редко и за большие деньги.
– А где возможно сделать операцию?
– В Германии, например. В Израиле, в Штатах…
– Что же нам делать?
– Надеяться на чудо. Или искать богатого спонсора. Однако поверьте моему опыту – чуда не произойдет. Ищите деньги.
После встречи с врачом Лиза развила бурную деятельность. Она где-то подолгу пропадала, часто с кем-то говорила по телефону. В маленьком пространстве кухни однажды она спокойно и твердо сказала мужу:
– Я оформляю документы на переезд на постоянное место жительства. В Германию.
Николай не ожидал, долго молчал, задумался.
– Но ты ведь знаешь: людей, которые имеют дело с военными секретами, за границу не выпускают. У меня еще срок не вышел.
– Кроме того, что ты военный, ты еще и отец. И мы не находимся в состояние войны с немцами. Ты рассуждаешь, как во времена холодной войны. Посмотри по сторонам, Коля! Берлинской стены уже нет, Германия стала единой, железный занавес в прошлом. Сейчас никто никого не держит, каждый вправе выбрать себе место жительства. Володя болен, и я не хочу наблюдать его мучения, я должна его спасти. Вызов от своей сестры я уже получила. Решай. Если не захочешь, я уеду одна с детьми.
– Но почему нужно уезжать навсегда? Разве нельзя сделать операцию и вернуться?
– У нас с тобой не хватит денег даже на наркоз. Да и операция – не самоцель. Володе нужно длительное лечение, на которое уйдут, может быть, годы.
– И что же, там нашего Володьку будут лечить?
– Будут, когда мы станем гражданами страны.
– Неужели там всех лечат?
– Всех, даже безработных.
– А мы-то как будем жить?
– Как многие другие. Я верю, что Володю можно вылечить. Немцы вкладывают огромные средства в медицину, у них лучшая в мире техника и специалисты.
– Не знаю, Лиза, не знаю.
– Володю спасать надо. Тем более, ты уже на пенсии…
Она крепко обняла мужа, давая понять, что он ей необходим. Николай долго еще сидел на кухне. О чем он только не думал в те трудные часы, о чем только не вспомнил. О том, как в детстве он с мальчишками играл в войну, где было только две силы – фрицы и русские. Фрицами никто не хотел быть, поэтому тянули жребий: сломанная спичка в зажатом кулаке – ты фриц. Побеждали, разумеется, всегда русские. А что бы сказал отец, прошедший всю войну, дошедший до Берлина? Для него немцы – враги. Он умер несколько лет назад, и уже не узнает, какое его сын замышляет «предательство». Мама ушла из жизни еще раньше, но она была женщиной мягкой и без железобетонных принципов своего мужа. Она бы поняла Лизу, спасающую своего ребенка. Николая же, как и всякого человека