Загробные миры. Скотт Вестерфельд
как входить в совершенно новую реальность. Мне не о чем беспокоиться.
Сейчас меня очень волновала Минди. Я опять задалась вопросом, почему мать о ней никогда не рассказывала.
– Какое событие в твоей жизни самое худшее?
– Самое худшее? – Она глубоко вздохнула, стряхивая с ладоней муку, после чего открыла ящик с кухонной утварью и начала в нем рыться. – Пожалуй, когда твой отец заявил мне, что все годы нашей совместной жизни – напрасная трата его времени.
– Верно. Разумеется, прости. – Я прекратила месить и обняла ее руками, испачканными в муке. – Но я имела в виду твое детство… Какое событие оказалось для тебя самым болезненным?
Она вытащила скалку и повертела ее в ладонях.
– Наверно, сейчас неподходящий момент.
– Как раз наоборот, мама. Помоги мне это пережить.
– Но я не хочу тебя пугать.
Меня едва хватило на то, чтобы не расхохотаться. Нет, не из вредности, а потому, что это было так смешно.
– Мама, на этой неделе уже случилось то, что должно было меня напугать до полусмерти, и я выжила. Пожалуйста, не молчи.
Минуту она пристально смотрела меня, словно я превратилась в незнакомку. Тем не менее, как и агент Рейес, она, наконец, согласилась быть со мной откровенной.
– Мне тогда уже исполнилось одиннадцать лет, – начала она.
Я кивнула, поощряя ее продолжать, а также потому, что уже это знала.
– Моя лучшая подруга, – тихо произнесла она, – маленькая девочка, которая жила через улицу, ее похитили.
– Ох, – выдохнула я.
– Она с родителями путешествовала в машине по стране, они остановились возле большой площадки для отдыха… и она просто исчезла.
Я с изумлением уставилась на маму. Теперь-то я поняла, откуда взялись все ее странные привычки: страх перед шоссе; беспокойство, когда она разрешала мне играть вне дома…
– Выяснили, кто это сделал?
Она покачала головой.
– Нет, но ее нашли несколько недель спустя, и это самая страшная часть.
– Что произошло?
– Минди закопали на заднем дворе ее дома. Кто бы ее ни похоронил, он знал, где она живет, может, даже следил за ней, хотя она и пропала в сотнях миль от дома. Вот почему мои родители переехали сюда. Они уже не могли жить на той улице.
Меня пробрала дрожь, и я ощутила, как подступил к сердцу кусочек льда в моей груди: он словно вырос за один миг, как и в тот раз, когда я впервые увидела Минди. Холод наступил, когда я бралась за руку Минди. На языке почувствовался металлический привкус, и мгновение мне казалось, что я перейду на обратную сторону прямо здесь, перед матерью.
– Вот беда, – прошептала я и поежилась.
– Мне так жаль, Лиззи, – сказала мама, глядя на меня расширившимися глазами. – Я идиотка.
– Нет, что ты! – Я тяжело дышала, набирая полные легкие воздуха мира живых. – Ты должна была мне рассказать. Нам обеим довелось пройти через что-то плохое. Мне было так нужно, чтобы ты со мной поделилась.
– Детка,