Песня чудовищ. Анастасия Андрианова
ровно, никого не выделяя и ни с кем не ссорясь. У людей же всё было иначе. Ружан и Домир сильно отличались друг от друга, и по-разному к ним обращались члены отряда. Лите не с чем было сравнивать, но отчего-то Домир напоминал ей прислужницу Айвру, которая заплетала девоптице косы и рассказывала о дальних морях.
– Нет. Не из-за них. Из-за себя, – ответил Домир.
– Я не понимаю, – призналась Лита. – Ты грустишь сам из-за себя?
Домир слегка улыбнулся, одним уголком губ, и покачал головой.
– Как тебе объяснить… У тебя есть сёстры?
– Мы все в Серебряном лесу сёстры, – обиженно протянула Лита. – Разве ты не знал?
– Знал, знал, конечно… Просто думал, вдруг кто-то из вас особенно близок.
Домир заправил волосы за уши взволнованным движением, и Лита вдруг позавидовала ему – у него тонкие красивые пальцы, и он может поправлять свои волосы тогда, когда захочет, а не когда дозовётся служанку.
– Мы все близки, – ответила Лита. – Не то что вы.
Домир хмыкнул:
– Это ты верно подметила. Не то что мы. Ружан отважен и силён, он – отцовский любимец и наследник, конечно. Тут и спорить нечего. Ивлад красив, как не всякая девушка, мягок сердцем – он нравится всем, кому посчастливится с ним встретиться. А я – средний сын. Ни то ни сё. Не особо умён, не слишком смел, красотой не то чтобы удался. Даже волосы у меня не чёрные, как у Ружана, и не золотые, как у Ивлада, а скучно-коричневые.
– Ты обижен на братьев за то, что они лучше тебя?
– Да нет же. – Домир дёрнул плечами, и вышивка на его тёмно-синем кафтане встрепенулась блеском. Только сейчас, присмотревшись, Лита разглядела у него на плечах ветви и яблоки. – Не на братьев. Да и не на кого. Просто… Все знают, что я – второй царский сын, и ждут от меня, что я буду таким же, как братья: острым на язык, решительным, красивым, в конце концов. И разочаровываются, видя меня таким, какой я есть. Я слышу, что шепчут слуги у меня за спиной. Не во дворце, нет, а вот тут, в чужих домах. Говорят, что представляли меня выше, красивее, что думали, будто я тоже пущусь в пляс или начну сорить отцовским золотом.
– А ты просто сидишь в стороне и ждёшь, когда всё закончится.
Домир посмотрел на Литу долгим взглядом. Его брови приподнялись в удивлении, и Лита подумала, что зря Домир назвал себя некрасивым – он уж точно был лучше тех парней, с которыми сёстры беседовали на летнем празднике.
– Да. Сижу и жду. Потому что всю жизнь чувствую, что всё это не для меня. Будто с детства привык: всё Аларское царство – для Ружана, все девичьи восторги – для Ивлада. У меня есть невеста, отец сосватал меня несколько лет назад, но я видел её лишь однажды – она живёт в северных землях и, мне кажется, потом пожалеет, что согласилась на эту помолвку. Говорит, наверное, подругам, что выйдет за аларского царевича, и представляет, как будет жить во дворце, но на самом деле… На самом деле я сомневаюсь, что мне достанутся собственные земли, когда отец умрёт и Ружан займёт его место.
– А если ты первым привезёшь меня царю? Это что-то изменит? – Лита, поморщившись от боли, приблизилась