Глобальная и региональная торгово-экономическая интеграция. Эффективность правового регулирования. Е. В. Скурко
эффективность этих норм (а следовательно, и всего механизма), в числе прочего, могут выступать неверная, неполная или избыточная постановка целей правового регулирования в рамках интеграционного объединения, а также отсутствие необходимых ресурсов для практической реализации поставленных целей и задач и т. п.[37]
Юридико-техническая эффективность норм «права интеграции» в современных условиях может быть комплексно определена, на наш взгляд, на основе характеристик процесса интеграции правовых систем государств, входящих в интеграционное объединение (или степени интегрированности этих правовых систем).
Эффективность интеграции правовых систем (в предложенном выше смысле) может оцениваться соотношением общего (например, общих норм, принципов, правил и иных элементов) для правовых систем интегрирующихся государств в комплексе правовой системы отдельного государства, вовлеченного в соответствующие интеграционные процессы. Эта общая для правовых систем интегрирующихся государств часть, их общие элементы, по существу и формирует собой то, что принято называть «правом интеграции». Кроме того, практика требует признать, что чем больше вопросов в спектре интеграции получает общее для интегрирующихся правовых систем регулирование, тем эффективнее интеграция (причем как в правовом, так и в социально-экономическом ключе).
Оценивая степень интегрированности (или эффективность интеграции правовых систем) государств интеграционного объединения, необходимо принять во внимание, что наиболее распространенными юридико-техническими способами, направленными на обеспечение потребностей интеграции правовых систем, являются:
– принятие актов международно-правового характера, которые должны быть ратифицированы национальными представительными органами государств-членов;
– «рамочные» акты – принятые в рамках интеграционного объединения, факт принятия которых порождает для государств обязанность обеспечить в национальных правовых системах материальные и процессуальные основы их реализации;
– акты «квази»-прямого действия, принятые в рамках интеграционного объединения (суть «внутреннее право» соответствующей международной организации).
Таким образом, не всегда принятие какого-либо акта в национальном законодательстве просто и однозначно можно охарактеризовать как имеющего отношение к процессам интеграции правовых систем. Нередка и ситуация, когда акт интеграционного объединения, предназначенный для «прямого действия»[38], формально не включается или не явно включается в национальные системы права интегрирующихся государств, что затрудняет выявление особенностей интеграционного процесса и его правового регулирования.
Если далее попытаться определить вклад эффективности правового регулирования интеграции в развитие интеграции и, следовательно, эффективность интеграционных процессов,
Более подробно вопросы неприменения правовых норм проанализированы в работах В. П. Казимирчука, В. Н. Кудрявцева, С. В. Полениной, Р. О. Халфиной и других авторов.
В предыдущем подразделе мы указали свое отношение к проблеме «прямого действия» норм международного права в национальных правовых системах, а именно – некорректность этого подхода, однако ссылки на «прямое действие» норм международного права встречаются широко в научных работах, а также в нормативных документах и практической деятельности – поэтому мы не всегда по ходу исследования можем «уклониться» от применения этого, как сказано выше, не вполне корректного термина.