Письма странника. Спаси себя сам. Геннадий Гаврилов
Храма Иоанна Кронштадтского. Верилось, что придет время, когда купола его вновь засияют светом и радостью молящихся в нем, поскольку говорилось в Учении:
Светлому Храму ступени строим,
Скалы Христу приносим.
Сколько раз в Зоне, читая Евангелие, именно такое дыхание исходило на меня с его священных страниц. Теперь же особенно укрепляли мою душу пламенеющие слова из нового Учения:
Перед тобою Песня Господня
И, восшедши к вершинам,
Не грусти о цветах ущелья.
Вспоминались и сны, посещавшие меня в Зоне, особенно во времена голодовок. Рассказывая их своим друзьям-зэкам, я не раз слышал в ответ: «Наверное, священником будешь».
Теперь, завороженный величием и красотой Живой Этики, я с упоением отдался ее ритмам и откровениям. Через год нашего общения Николай Речкин представил меня Павлу Федоровичу Беликову[1] (см. нумерацию в приложении – Примечания).
И во мне как бы прозвучало:
В ночи Луна – подобие светила.
Но в ясный день, когда сияет Солнце,
Луна на Небе – призраку подобна.
Зажги Огни трепещущего сердца —
И призраки земные растворятся.
Жил Павел Федорович с женой Галиной Васильевной в поселке Козэ-Ууэмыйза под Таллинном на втором этаже небольшого двухэтажного дома с двумя подъездами. Рядом завод, на котором он работал до пенсии, рядом почта – два шага шагнуть. Близко совсем и автобусная остановка. Во время войны немцы хозяйничали здесь. Хозяйничали при обысках и в доме Беликовых. Не раз переворачивали все «с ног на голову». Но вот на простой этажерке совершенно открыто рядом с рабочим столом Павла Федоровича стояли изданные еще до войны рижанами книги «Учения Живой Этики». И ни одну книгу ни разу не тронули, не заметили немцы.
Каким маленьким был этот поселок, такой же малогабаритной была и квартира Павла Федоровича. Из маленькой прихожей одна дверь вела в его комнату, другая – в крохотную кухню.
В комнате справа от окна располагался небольшой двухтумбовый стол и на нем конторка, пишущая машинка, листы рукописей, иконка Сергия Радонежского. На конторке – статуэтка Будды, прислоненные к стене портреты Елены Ивановны Рерих и Николая Константиновича Рериха. На стене в рамках фотографии всех членов уникальной семьи. И репродукция с картины Святослава Рериха «Возлюби ближнего» – мое любимое изображение Иисуса Христа.
За малостью комнаты книги располагались на самодельных полках, идущих под подоконником и по периметру стен, почти у потолка. О кухне и говорить не приходится: стол, четыре стула и до стен – рукой достать.
Но от этого малого физического пространства исходили мощные лучи Тепла и Света, которые живут в моей памяти до сих пор.
И эти Лучи Света не раз помогали мне не свалиться вниз, если я вновь оказывался вдруг на краю пропасти.
Сияет Солнце и сияют Звезды —
И днем и ночью Сокровенный Свет
Планету омывает. Млечный Путь,
Стрелою прорезая
В газете «Рериховский вестник» (№ 2, февраль, 1997 год) в статье «Рериховские университеты» Павла Беликова, Алексей Анненко, в частности, писал о Павле Федоровиче:
«Он родился 29 июля 1911 года в Эстонии, в Нарве. Его «внешний» жизненный путь протекал вполне обычно. Был он грузчиком, ткачом и работником торгового представительства «Международная книга». Несколько лет перед пенсией работал бухгалтером в небольшом поселке под Таллинном – Козэ-Ууэмыйза. Рядовой путь рядового советского человека.
И эти же годы были наполнены творческой деятельностью, равной масштабу деятельности научно-исследовательского института. Предмет исследований – жизнь и творчество семьи Рерихов. Время – после работы, в выходные и праздничные дни, в отпуске. Средства – собственная зарплата. Не имея ученых степеней и званий, он занял одно из ведущих мест в мировом рериховедении».
Разумеется, что таких духовных вершин Павел Федорович достиг не вдруг. Алексей Анненко пишет далее в статье, что в молодости Павел Беликов увлекался литературой, писал стихи, печатался в местных газетах, серьезно увлекался христианской теологией, позднее – восточной философией. Именно с восточной философией Николая Рериха и не согласился Павел Беликов, написав по этому поводу «разгромное письмо» в Индию, Рериху. И неожиданно для себя – получил в ответ приглашение к сотрудничеству. Так начался рериховский период жизни Павла Федоровича, растянувшийся на все последующие годы его жизни.