Опята. Алексей Смирнов
маркером. Капитализм есть учет и контроль. Амбигуус еще не привык к этому новшеству. Уровень жидкости стоял на четвертой отметке, если считать сверху, а против трех вышестоящих – проставлены росписи: во столько-то часов-минут-попытка секунды брал-отливал себе Гастрыч – посылал двойника двумя этажами ниже, морду набить одному скандалисту, а сам обезопасился кучей свидетелей. Алиби, почитай, лежало в кармане. Да нет, оно там только лежит, не надо шарить по чужим карманам лапой, почитай на роже. Да битый и не посмеет заявить. Во столько-то отливал Извлекунов – похоже, этот элементарно подсел, и цели его неясны. Последней собиралась брать мама: уговаривала компаньонов подарить ей немножечко для рагу, потому что у нее закончились сухие кубики, а она любила эксперименты с примитивными специями. «Это ничего, если призраки покушают», – внушала она, но ей припомнили сынка и зверей, не дали. Мама перечеркнулась, вместо нее расписался сам Амбигуус-младший. То, что он взял, теперь и кипело в колбе.
Отныне слово «отливать» обогатилось новым значением, перестав быть непристойным. Вернее, оно очистилось от наносного.
Вообще, по наивности он рассчитывал завладеть всем запасом – со временем. Нечего размениваться на дежурное мордобитие и самодостаточный кайф удвоения. Не говоря о каком-то рагу. Продукт бесценен и должен находиться под контролем знающего человека.
Дело мастера боялось: оно булькало, оно выходило узенькой струечкой пара.
Делатель снял колбу с огня, разлил декохт по другим, пронумерованным. В каждую бросил по щепотке поганок, пометив, куда и сколько. Засек время. Вернулся в кухню, отлил из банки еще одну добрую порцию, поставил отметку: Артур Артурович Амбигуус, для научного опыта.
На всякий случай он развернул фолианты, якобы прислушиваясь к их нудным советам, которые ни для кого не секрет. Секрет – другое! Вот он, секрет: студент преотлично знал и сам: сюда он бросил ровно столько, сколько подсказывал черт, уютно устроившийся в серной ушной раковине. Черт сей очень любил навещать Артура Амбигууса, старшего и младшего, считая серу лечебной грязью. Сюда – тоже правильно, а вот с номером третьим, похоже, переборщил. Предварительно он смолол все поганки в электрической мясорубке.
«Нужен вакуумный насос, – Артур задумался. – Или он отсос? Это же выйдет чистая вытяжка… фитюля». Такие он для друзей – сам не любитель – вытягивал из маковых головок в кафедральной лаборатории.
Он закрепил первую колбу, где лесных поганок было меньше всего, обратно на спиртовке. И распахнул форточку, потому что воздух отяжелел и рядом начало проступать что-то готовое к воплощению.
«Можно и нюхать!» – младший Амбигуус пришел в восторг. Одновременно он услышал, как отпирается дверь: прибыл неутомимый Гастрыч. Его теперь называли главным агрономом и выдали запасные ключи, чтобы появлялся, когда захочет. Тот договорился с Анютой и захотел появиться очень быстро и пораньше.
Анюта