Круги на воде. Яна Ткачёва
находясь внутри видения, точно достаточно.
– Мне так жаль, Ягишна, – прорыдала Мара, – так сильно жаль. Как ты смогла пройти через это?
– Я… – трудно было подобрать слова. – Мара, люди по своей сути очень ведомые существа. Я поступила ужасно, уничтожив деревню. Где-то внутри меня живет настоящее зло.
Мара отрицательно покачала головой, продолжая плакать. Кален откашлялся, но его голос всё равно дрожал от… сострадания.
– Мы не думаем, что в тебе есть изначальное зло, – казалось, он тщательно подбирает слова. – Мы очень сочувствуем твоему горю, Ягишна. Ты не ужасный человек. Это была настоящая трагедия. Удивительно, что ты смогла справиться.
– Справиться? – я грустно усмехнулась. – Я умерла в ту ночь. Я хожу, дышу и даже испытываю чувства, но моя жизнь никогда не будет полной без Владана. Я знаю, что ты понимаешь меня, Кален. Я вижу, как ты глядишь вокруг, как внутри тебя живет тоска. И ты меняешься и выглядишь живым только в те моменты, когда смотришь на Мару, когда вы вместе. Представь, если кто-то отберет ее у тебя…
– Я бы этого не вынес, – еле слышно прошептал он.
– Тогда расскажите мне, что значит «шанс вернуть его»? – с мольбой попросила я.
Кален тяжело вздохнул и повернулся к Маре. У них опять была эта минута молчаливой беседы, и в конце концов его плечи устало поникли. Он сдался.
– Расскажи ей, – сказал он Маре, а потом повернулся ко мне: – Но ты должна знать: всё не то, чем кажется. Большего поведать не в силах, хотя и мы знаем далеко не всё. О чём-то догадались, что-то подслушали. Но полной картины происходящего нет. Скорее всего, всё обернется еще большей бедой, чем та, что уже случилась.
Хотелось рассмеяться. Что может быть большей бедой? Но я не стала спорить, опасаясь того, что Кален изменит мнение. Я дернула Мару за рукав, хотя она и не нуждалась в моей помощи, чтобы дойти до стола. Мы сели на скамьи друг напротив друга, Кален же принялся возиться у печи. Плечи его были напряжены, и я видела, что он приготовился внимательно слушать рассказ подруги. Но к столу он так и не подошел. Наверное, ему просто невыносимо было сидеть без движения.
– Есть один обряд, – не спеша начала Мара. – Мы знаем, что необходимо делать и что якобы это вернет из мира Нави того, кто дорог. Но это обряд крови, и нет никого, кто мог бы сказать, что будет после и какова цена.
– Я никогда не слышала об обрядах на крови, – нахмурилась я. – Звучит немного… жутко.
Кален лязгнул кочергой.
– В том-то и дело, – зашептала Мара, повернув голову в сторону парня. – Это волшба, которой раньше не было под солнцем. Неведомое. Что будет, если ты ее применишь, мы не знаем. Это… страшит нас. Вдруг нам совра… сказали нам неправду об обряде, чтобы заманить тебя.
– Откуда вы узнали об обряде? – осторожно спросила я.
– Мы не можем говорить про… это, – Маре каждое слово давалось с трудом. Я видела, что она на грани того, чтобы нарушить данное кому-то обещание. Я испугалась за нее.
– Хватит, –