Холодный мир Широхан. Фантастические рассказы и повести. Аркадий Грищенко
внутрь какого-то пространства, откуда не видно было ни Земли, ни неба. И свечение исчезло. Прекратив подъём, Степан внимательно оглядел возникшее непонятно откуда закрытое пространство, но сразу ничего не понял. Вверх, вниз, вправо, влево простиралась слегка опалесцирующая оболочка неизвестного назначения. Никаких ориентиров видно не было. Внезапно Степан почувствовал лёгкую вибрацию модуля и, приглядевшись повнимательнее, заметил…
– Не может быть! И какая нелёгкая меня сюда понесла?!
Теперь уже явственно было видно, что опалесцирующий «мешок» сжимается. Попробовав рычаги модуля, Степан убедился, что всё работает, но даже при небольшом снижении «Ларсуфа» начал как бы барахтаться в вязком пространстве, не находя силы пройти через него.
Итак, круг замкнулся! Сибиряк представил себя чёрной мышью в светлом ящике с острыми шипами: двигаться можно, но лучше не шевелиться.
Предположений возникло множество. Например:
– месть Серых;
– испытание нового гравитационного оружия одной из продвинутых стран; такие всегда используют малозаселённые просторы планеты, не взирая на принадлежность территории к другому государству – всегда есть отмазка в неисправности аппаратуры, несовершенстве технологии;
– настоящее вторжение инопланетян, что составляло мизерную долю вероятности.
Больше всего у Степана возникало мыслей о модуле. Откуда этот «Ларсуфа» возник и нет ли здесь связи между его хозяевами и последующими событиями.
Между тем модуль уже начал увязать в приближающейся мерцающей пустоте пространства. Внутри ничего не происходило. Запаса кислорода должно было хватить на несколько дней. Дед Степан сидел в очень неудобном кресле и постепенно засыпал…
Он вновь проживал в ускоренном темпе события своей жизни, перед лицом мелькали родители, дети, старики и салаги с флагмана Военно-морских сил Союза, старуха Изергиль с вечно перекошенном ртом и ещё две его соседки – Лариса Печальная и говорливая Клавдия. Вся жизнь и последнее его пристанище – деревенька под Чугуевкой – уходили навек из памяти.
* * *
Очнулся Степан при свете звёзд. Он лежал навзничь на мягком ковре из трав, ничто его не беспокоило, не тяготило, дышалось легко и свободно. Были какие-то смешанные чувства облегчения от мирской жизни, от того кошмара, который, видимо, уже закончился. Он резко поднялся – и сразу включилось Солнце. Хотя… Солнцем это светило назвать было нельзя. От Солнца оно отличалось оранжевым оттенком и огромной величиной – почти на полнеба. Оно отслужило своё и готовилось к взрыву – о таком исходе Степан знал, в свое время запоем читал научно-популярные труды академика Шкловского.
Под ногами действительно была мягкая трава – только голубоватого цвета, а невдалеке от Степана высились небольшие строения, похожие некоторым образом на жилые дома, но простирались они