Антикварная история. Елена Дорош
семьи, даже книгу написал, но не все они, как вы понимаете, сохранились. Утеряно довольно много. О судьбе именно этой камеи я сейчас поведать не могу. Мне нужно время.
Поскольку директор антикварного магазина и его прелестная помощница со светлыми колдовскими глазами молчали, Яков Михайлович понял, что от него ждут большего.
– Наверняка вам известно, что часть фамильных ценностей семье отрекшегося императора удалось забрать с собой сначала в Тобольск, а затем в Екатеринбург. Они спрятали все это в одежде, например в корсетах княжон. Один из тех, кто участвовал в расстреле Романовых, Юровский, вспоминал, что пули наганов рикошетом отскакивали от одежды царских дочерей и даже штык не мог пробить корсажа. Позже, когда тела убитых привезли к шахте и стали снимать с них одежду, обнаружили вшитые в корсеты драгоценности. У Александры Федоровны в платье нашли жемчужный пояс, состоявший из нескольких ожерелий. У княжон тоже. Всего почти восемь килограмм драгоценностей. И это была лишь часть. Что-то осталось лежать на месте, где останки сжигали. Одно время все изъятое хранилось в подполе одного из домов Алпатьевска. Спустя год, когда красные снова заняли Екатеринбург, драгоценности достали и увезли в Москву. Что стало с ними потом, доподлинно не известно. По одной из версий, большевики просто разобрали украшения на составные части и продали по отдельности.
Яков Михайлович вздохнул, словно сокрушаясь о давней трагедии.
– Другая часть драгоценностей была передана царской семьей на хранение доверенным лицам еще в Тобольске. Монахиня Марфа Уженцева вместе с неким Василием Корниловым прятали их до тридцать третьего года, пока за ними не пришли. Тогда было изъято сто пятьдесят четыре предмета. Уженцеву и Корнилова расстреляли, а сами ценности, среди которых были и колье, и изделия Фаберже, и бриллианты, снова исчезли без следа. Специалисты считают, что с ними поступили так же – раздраконили и продали, чтобы пополнить оскудевшую казну. Кстати, малая часть фамильных драгоценностей из тех, что были найдены на Урале после гибели Романовых, хранится в мужском монастыре недалеко от Нью-Йорка. Но среди этих немногочисленных вещей камеи нет.
Яков Михайлович посмотрел на внимательные лица своих визави.
– Выскажу гипотезу, что данная камея могла быть среди тех драгоценностей, которые члены царской семьи тайно вывезли, направляясь в ссылку.
– Откуда такой вывод?
– Фотография, на которой на императрице кулон с камеей, сделана в Царском Селе уже после ареста в тысяча девятьсот семнадцатом году. Следовательно, украшение могло уехать с ней в Тобольск. Многие исследователи с этим согласились бы.
– Но вы думаете иначе? – спросила Маша.
– Разумеется, это только предположение, но рискну высказать мнение, что камея никуда не уезжала и была изъята или, скажем, просто украдена еще в Царском Селе. А значит, в период с восьмого марта по тридцать первое июня семнадцатого года.
– Что заставило вас так думать? – поинтересовался Лев Моисеевич и поднес поближе к Музыканту ухо.
– Вывезти старались только самое ценное в смысле стоимости и то, что можно было спрятать в одежде.