Три дня без чародея. Игорь Валерьевич Мерцалов
но возникли они не на пустом месте, а как раз из-за таких вот удальцов.
Второй рукой упырь делал знаки, долженствующие изобразить мирные намерения.
– Открой, ученик чародея, поговорить надо! – расслышал Упрям через стекло.
– Следи за другими окнами, – шепнул он Невдогаду и приблизился к западному. Открывать, ясное дело, не стал, изготовил меч для удара, если кровосос бросится внутрь, и крикнул:
– Чего надо?
Не слишком длинные, но широкие, игольчато-острые клыки блеснули, отразив огонь светильников, когда упырь вежливо улыбнулся и отвесил приветственный поклон.
– Не бойся меня, Упрям, ученик достойного Наума. Я чту законы и обычно не вхожу без приглашения. Я хочу тебя предупредить.
– О чем?
– Значит, ты не впустишь меня?
– Еще чего, – хмыкнул Упрям. – Потом от вашей братии житья не будет. Так говори!
Упырь что-то проворчал о живучести предрассудков, но из-за стекла слышно было плохо. Ученик чародея невольно шагнул поближе. А упырь вдруг подался вперед. В полной тишине мимо лица скользнула серая тень. Упрям, не думая, рассек мечом воздух…
Ночного гостя за окном уже не было – стоял он посреди чаровальни, испуганно нагнувшись и осторожно щупая макушку. Перед носом Упряма, кружась, опустились на пол два или три волоска.
Волкодав бросился молча, без рыка, однако вытянутая рука нежити словно создала в воздухе незримую стену, остановившую пса. Ошеломленный неудачей, Буян, однако, не потерял соображения и снова нападать не стал.
– Ловко, – признал упырь и, удовлетворившись подсчетом уцелевших волос, выпрямился, вернув на бледное лицо прежнюю вежливую улыбку. – Не торопитесь рубить меня на куски, милые дети. Во-первых, это все равно не убьет меня…
– Правда? – хищно осведомился Невдогад. – А если каждый кусок по отдельности в соль закатать?
– Лучше сохранюсь, – невозмутимо ответил упырь. – А во-вторых, я не собираюсь причинять вам вред. Так что можете убрать отсюда эту достойную псину и успокоиться.
– Ну, хорошо, поверим тебе, – сказал Упрям, не торопясь, однако, вкладывать меч в ножны. – Буян, сходи вниз, посмотри, нет ли там гостей незваных. Если что – полай.
Волкодав удалился, тяжело запрыгал вниз по крутым ступеням, но напоследок бросил упырю через перила более чем красноречивый взгляд, говоривший: еще сочтемся, кто ловчей.
– О чем ты хотел поговорить? – обратился Упрям к нежити.
Воплощенная самоуверенность, упырь повернулся к нему лицом, а к Невдогаду спиной. Держался он с достоинством почти царственным.
– Даже не спросишь, как меня зовут? – слегка удивился он.
– А ты ответишь?
– Имени не скажу, да и незачем. Кому позволено, называют меня Скоритом, большего давно уже не требуется.
Упрям видел, как вытянулось лицо Невдогада. Скоритами летописи именовали народ, в давние времена сгинувший в колдовских войнах. Уже больше пятисот лет нигде в мире не видели