Любить нельзя. Расстаться. Галина Милоградская
ни одного. – Никита вдавливает её в кровать, накрывая собой. Алина тут же хныкает, тихо, сонно, давая понять, что внимание мамы нужно именно ей, а не какому-то непонятному папе.
Никита взмахнул рукой, когда она заметила его, и несколько секунд с замиранием сердца следил, как приближается слишком довольно улыбающаяся дочь.
– Тебя выпустили с работы? – она тряхнула головой, смахивая каштановую чёлку в сторону, и сверкнула болотно-серыми глазами.
– Никому не говори, – Никита склонился к ней, доверительно шепнув на ухо: – Я сбежал.
– Разве так можно? – тут же округлила глаза Алина.
– Если очень сильно захотеть. – Никита улыбнулся и растрепал уложенные волосы на макушке.
– Ну па-ап, – тут же недовольно протянула Алина, но не отошла. Улыбнулась шире, послала торжествующий взгляд подругам, завистливо перешептывающимся в стороне.
– Как дела? – небрежно поинтересовался Никита, засовывая руки в карманы. Пальто хлопнуло по ногам, солнце отразилось в массивных часах.
– Порядок. – Алина прищурилась, глядя в небо, и вдруг стала слишком серьёзной. – Вы с мамой поругались?
– С чего ты взяла?
– Среди учебного года нас редко отправляют к бабушке с дедушкой. А ещё, – она вздохнула, – вы почти не разговариваете. Значит, поругались.
– Это так заметно? – Никита почесал затылок, улыбнулся неловко.
– Пап, я не слепая. – Алина укоризненно взглянула на него и упёрла руки в бока. – Так что, я права?
– Мама ещё ничего тебе не сказала, да? – обречённо вздохнул он, кладя руку на её плечо и уводя со школьного двора.
– Сказала что? – насторожилась она.
– Мы пока что решили пожить отдельно. – Он замер, ожидая реакции, осторожно спросил: – Тебя это пугает?
– Не знаю, – после непродолжительного молчания ответила Алина. – Должно?
– Не знаю, – в тон ей ответил Никита и тихо вздохнул. – Просто хочу, чтобы вы знали: на вас с Лёвкой это никак не отразится.
– Звучит так, как будто вы решили развестись. – Алина замолчала и вдруг громко шмыгнула носом. – Я люблю тебя, пап.
Никита приподнял подбородок двумя пальцами. Сощурил глаза.
– Хочешь, пойдём и съедим две порции сладкой ваты?
– Я уже взрослая, пап. Какая вата? – Она посмотрела на него, как на ребёнка, укоризненно склонив голову набок.
– Взрослая? – Никита обескураженно посмотрел на неё, моргнул. – Надо же, а я и не заметил, как ты выросла. Тогда, – он легко поднялся и протянул руку, – может, сходим выпьем кофе в новой кофейне? – И тут же добавил с лёгкой хитринкой: – Говорят, там подвешивают вату прямо над кружкой.
– И что? – Алина подхватила его под руку.
– И она тает, капая прямо в кофе. – Никита выдохнул, слабо сжал ладошку. – А потом сходим в зал. Хочешь, я тебя потренирую?
Никита давно не находил времени на тренировки с детьми, а ведь когда-то сам водил Алину на карате. Прежде они подолгу спарринговали, он учил её новым