Слуги этого мира. Мира Троп
за которым собирались человеческие семьи до десяти человек. Чтобы комфортно себя за таким чувствовать, Помоне, вероятно, понадобилось бы подложить под себя две подушки. А может и три.
Страж что-то писал. Не поднимая головы, он быстро перечитал только что выведенные на пергаменте слова, а затем убрал сложенную в несколько раз записку в складки своей вишневой набедренной повязки. Наклонил голову и прикоснулся указательным пальцем к левому уху.
От Помоны как от прокаженной на сей раз попятилась не только Диана, но и все, кто сидел рядом с ней в радиусе пяти футов. Никто и никогда не мог понять, что делают Стражи в этот момент, но знали точно: все бдящие в округе уже в курсе произошедшего.
Когда Страж вновь опустил руку и выпрямился, оглядел всех присутствующих так, будто не мог понять, по какому поводу они сидят перед ним без дела. Тут уж взгляды уронили все ученики.
– Останешься дежурной, – сказал Страж вполголоса, но и этого хватило, чтобы пол под ногами Помоны загудел. – Всем остальным – заниматься.
Перья тут же заскрипели по пергаменту. Но что-то подсказывало Помоне, что строчки, которые они выводили, сейчас мало походят на осмысленное повествование и будут зачеркнуты со звоном колокола.
6
Когда ученики удалились, Страж прошел мимо вжавшейся в стену Помоны, будто не заметил ее вовсе, и вышел из классной комнаты вслед за людьми. Помона не решалась пересечь зал, пока под ногами Стража совсем не стих визг половиц.
Наконец, воцарилась тишина. Ни Стража, ни человека не появится здесь до завтрашнего дня.
Женщина выдохнула, прошла к углу в другом конце комнаты и взяла прислоненный к стене веник, черенок которого доставал ей до подбородка. Дежурство – не такое уж страшное наказание. Все жители Пэчра хотя бы раз оставались наводить после занятий порядок, и не важно, за проступок или просто в порядке очереди. Она отделалась малой кровью.
Даже слишком.
Эта мысль не давала Помоне покоя. За такое наглое нарушение порядка с ней должны были сделать что-то во много раз более худшее. Но что, если наказание только ждет ее впереди? Ведь передал Страж что-то своим собратьям. И вот это действительно было плохо: в обществе, где ценность человека измерялась количеством отпрысков, Помона не значила ничего. Ни для людей, ни тем более для Стражей.
«Очень скоро они избавятся от тебя», – неоднократно предупреждал ее Пуд.
Горбатый старик, который оправдывал свою лень сопротивлением режиму Стражей, был последним человеком, к которому хотела прислушиваться Помона, но он был прав. Стражи много сил и времени уделяют тому, чтобы человечество плодилось и развивалось. Что может предложить им она, старая дева?
Мои ткани.
Да. Ткани и только ткани могли поднять ее в обществе. Если своим трудом она освободит руки женщин Пэчра, она ведь будет полезна, так? Разве это не ее косвенный вклад в то, чтобы у них появилось больше времени, чтобы заниматься потомством?
Хватит об этом.
Но Помона не могла не думать. Ведь