Фабрика прозы: записки наладчика. Денис Драгунский
была залита солнцем. В кухне бабушка хлопотала у плиты, гремела сковородками. Пахло жареным луком. Во всем теле было ощущение счастья.
Она была угловатым длинноногим подростком.
Подруги звали ее недотрогой, а ребята робели в ее присутствии.
Она давно облюбовала эту укромную лужайку, окруженную белой колоннадой старых берез.
Он закурил, неловко затянулся и закашлялся.
Она упала на спину в цветущее разнотравье, раскинула руки и посмотрела в июльское небо, где порхал одинокий жаворонок.
Он хотел что-то сказать, но не успел.
Она порывисто обняла его.
Он вдыхал загадочный и волнующий запах ее волос.
Она капризно запрокинула голову и доверчиво прикрыла глаза.
Он свернулся калачиком и мирно посапывал.
Она сидела, обхватив колени тонкими руками.
Из окна тянуло сыростью и дурманящим запахом ночных цветов.
Она прислонилась лбом к холодному стеклу.
На тропинке валялось забытое детское ведерко.
Забор потемнел от дождя.
Чужая собака забежала во двор, понюхала куст пионов и снова убежала через распахнутую калитку.
У нее тоскливо сжалось сердце.
Поезд прощально загудел.
Она спрятала лицо в его теплых ладонях.
Толстая проводница с белой травленой челкой, выбивавшейся из-под сизого форменного берета, по-бабьи сочувственно глядела на нее.
– Можно сочинять, как будто складываешь пазл, – сказала писательница. – Даже не пазл, а самое настоящее лего.
Довольная произведенным эффектом, она рассыпалась звонким смехом, приоткрыв пухлые губы и показав белые влажные жемчужины зубов.
Любуясь ее точеной фигурой и струящимся водопадом золотых волос, редактор ответил:
– Роман, состоящий из одних штампов, легко найдет дорогу к сердцу читателя.
4 февраля 2013
Маленький исторический тест. Те, кто жил в Москве до 1968 года, когда в телефонных номерах еще были буквы, непременно вспомнят знаменитый номер Е2-86-71.
А кто не жил или забыл… Ну и ладно!
6 февраля 2013
«В 1939 году Евгений Петров говорил простодушно:
– Что мне делать? Я начал роман против немцев, и уже много написал, а теперь мой роман погорел: требуют, чтобы я восхвалял гитлеризм – нет, не гитлеризм, а германскую доблесть и величие германской культуры» (К.И. Чуковский, «Дневник»).
В 1956 году, после речи Хрущева на ХХ съезде КПСС, один писатель спросил своего коллегу (Леона Тоома, был такой поэт и переводчик с эстонского):
– Что же, получается, что никаких шпионов и диверсантов вообще не было?
– Шпионы и диверсанты, наверное, были, – ответил Тоом. – Но просто вдруг оказалось, что это – не мы.
10 февраля 2013
Советская власть была изумительно прямолинейной. Диссидентов сажали именно за борьбу с властью, а не за переход улицы в неположенном месте. Пастернака травили за то, что он передал рукопись «Доктора Живаго» за границу, а не за