Фабрика прозы: записки наладчика. Денис Драгунский
ли я ее? Разве я люблю свою руку или ногу? Разве я замечаю воздух, которым дышу? А отсеки мне руку или ногу, или лиши меня воздуха – я изойду кровью, задохнусь – умру. Да, без нее я вряд ли могу жить. Но сказать, что я ее люблю? Нет. Или, вернее, люблю как себя, не замечая этого. Возможно, это и есть самый высокий, правильный род любви – по завету Христа: “Люби ближнего, как самого себя”. Без преувеличений, трагедий и мук. Не замечая своей любви» (Иван Бунин в передаче Ирины Одоевцевой, «На берегах Сены»).
Здесь Бунин вроде бы цитирует Льва Толстого. Николай Ростов говорит своей жене Марье: «Я не люблю, а так, не знаю, как тебе сказать… Ну что, я люблю палец свой? Я не люблю, а попробуй, отрежь его». Не любовь, а какой-то кастрационный комплекс. У Толстого – отец Сергий, чтоб справиться с похотью, отрубает себе палец. У Бунина немного иначе. Адресация к Евангелию: «Если же рука твоя или нога твоя соблазняет тебя, отсеки их и брось от себя: лучше тебе войти в жизнь без руки или без ноги, нежели с двумя руками и с двумя ногами быть ввержену в огонь вечный» (Матф. 18:8). Но у Бунина всё равно – хотел он этого или нет – получился разговор о «соблазне» (о сексе), борьба с которым для него – смерть.
8 июня 2013
Ах, друзья мои, нет ничего легче, чем сочинять стихи,
Особенно – тягучие, длиннострочные. Гораздо проще, чем прозу,
В которой не скроешь ни лишнюю фразу, ни глупую позу.
А длинные строки сглаживают ритмические грехи
И придают занудному всхлипыванью видимость искреннего горя,
Хотя длиннострочный стих слишком часто бывает душевно пуст.
Но если в прозе нас устыжают Антон Чехов и Марсель Пруст,
То пусть от стихов нас хранят Афанасий Фет и Олег Григорьев.
9 июня 2013
У нас, когда хотят человека упрекнуть и уязвить, говорят ему:
– Ага! Легких путей ищешь?
Человек краснеет и начинает оправдываться.
Хотя, казалось бы, любой умный и целеустремленный человек должен искать именно легких путей. Избегать излишних трудностей. Человек ведь не оса, которая уперлась башкой в оконное стекло и тупо зудит, пока ее не прихлопнет злой мальчик (или не выпустит, накрыв стаканом, мальчик добрый). Однако всё равно – обдирание локтей, стачивание зубов и разбивание лбов продолжает оставаться добродетелью.
Почему? А потому что нечего легких путей искать!
11 июня 2013
«Как хорошо, что у нас не было эпохи Возрождения! – сказал один добрый человек. – Поэтому великая русская литература такая возвышенная, в ней не было таких главных героев, как Жюльен Сорель, Люсьен де Рюбампре, Жорж Дюруа и прочих циников и авантюристов!»
Циников у нас нет, это верно. Главные герои русской литературы – философски настроенный убийца (Раскольников), убийца от скуки (Печорин), просто бездельники (Онегин, Безухов), патологический бездельник (Обломов), вечно пьяный жулик (Митя Карамазов), растлитель малолетней (Ставрогин) и скрытно гомосексуальная пара (Мышкин и Рогожин).
С героинями легче. Женщины вообще лучше мужчин.
16 июня 2013
Две