Возвращение Ангела. Инна Николаевна Баханцева
он пару раз пихнул её кулаком.
Потом, видимо, разохотился и стал бить всерьёз…
Он не заметил и не слышал отца, выскочившего из кухни и
схватившего его за ухо.
– …А ну, пошёл отсюда! – крикнул он и потащил его к двери.
– Тоже мне… нашёлся… боксёр…
Теперь уже, не имея возможности вырваться, Женя беспомощно смотрел на мать, бросившуюся к ним.
Всё ещё держа его за ухо, отец замахнулся на жену, и, наверное, задел её, потому что она резко откинулась назад, прикрыв лицо руками…
– …А ты не лезь! Говорил тебе – не лезь! Никогда не лезь!
Мальчику удалось вырваться. Он повернулся к отцу и, став
в боксёрскую стойку, занёс руку. Отец, не ожидая этого, на мгновение остановился.
– Ах, вот как? На отца? Ну, что ж, молодец, самое время…
Ну давай, бей! Что же ты не бьёшь? Ну, бей! Запомни, если поднял
руку – бей! А не ударишь, получишь сам… Бей! Я жду!
Рука мальчика опускается. Дёргаются губы. На глазах – слёзы.
Отец отвешивает ему громкую затрещину.
Женя стоит неподвижно.
– Получил? – спрашивает он. – В жизни так будет всегда.
Понял? Всегда! – потом обернулся к жене.
Она молча стояла у стены с безвольно опущенными руками…
Тюрьма. Камера.
Женя лежит без сна, прислушиваясь к мерным шагам охранни-24
ка в коридоре. Потом, стараясь не шуметь, встаёт, садится на койке, обхватывает голову руками… Закрывает глаза…
Квартира матери.
…И из этого мрака медленно, словно на фотобумаге при проявке, начинает проступать лицо матери. Она сидит за журнальным столиком, держа перед собой листок бумаги, рядом – надорванный конверт.
Она беззвучно плачет, не замечая подошедшего к ней сына, а, увидев его, говорит неожиданно спокойным голосом: – «Отец не
вернётся… Он нас бросил»…
«И очень хорошо, – отвечает Женя, – нам так даже лучше»…
Мать наотмашь бьёт его по щеке, но потом, уже не сдерживая
рыданий, обнимает, прижимает к себе. Целует, оставляя на его
лице свои слёзы.
И опять опускается мрак…
Пауза в глубокой тишине. Потом – яркая вспышка света.
Другое время, другой день. И Женя видит себя.
Квартира Жени.
…Это он, уже взрослый, похожий на себя сегодняшнего, откинул
плотные шторы и в комнату ворвался яркий солнечный свет. Но вместе с ним в домашний уют врываются громкие, тревожные звуки
– топот ног на лестничной площадке, стук в дверь и дальше – уже
знакомое ему, но порядком забытое: – «Откройте! Милиция!»
Конец первой серии.
25
26
ВТОРАЯ СЕРИЯ.
Тюрьма. Камера.
…Он отжимается от пола, быстро и коротко вдыхая тяжёлый
тюремный воздух…
…Щелчок кормушки.
– Завтрак!
Встаёт и, тяжело дыша, принимает в окошке поднос с едой.
Увидев содержимое, принюхивается и возвращает обратно.
– Голодовка? –