Светя другим – сгораю. Александра Морозова
напишем, что!..
– Давай только не сегодня, – прервал Матвей, боясь, как бы отец не притащил за стол ноутбук. – И вообще, мне ближе практика.
– Практика всем ближе. Но для неё хватит простого умения, а вот наука…
– Да что ты к нему пристал! – вдруг крикнула мама. – Сын только с самолёта. Дай ему отдохнуть! Никуда твои статьи не денутся!
Папа рассеянно заморгал, взял свою чашку с чаем – он не пил спиртного – и проговорил под маминым упрекающим взглядом:
– Да. Потом потолкуем.
Матвей готов был расхохотаться, но сдержался.
– Уже почти три, – примирительно сказал он. – Я хочу прилечь. У тебя завтра выходной, пап?
– У твоего отца не бывает выходных, – сказала мама прежде, чем папа успел открыть рот.
– А как ты хочешь, Верушка? – улыбнулся отец. – Вся больница на мне.
Мама вздохнула.
– И правда, пора спать. Завтра к нам придут гости.
– Гости? – удивился Матвей.
Он взглянул на отца и по тому, как задвигались очки у него на носу, понял, что для папы это тоже неожиданность.
– Да, – невозмутимо ответила мама. – Я позвала на ужин твоих друзей по институту.
– Это ещё зачем? – спросил Матвей.
– Пусть полюбуются на тебя воочию. Когда теперь у них будет такая возможность?
Матвей посмотрел на маму, стиснув зубы. Её сюрпризы часто приходились не к месту.
– У меня уже есть планы на завтра, – сказал он.
– Так отмени, – мама пожала плечами, описала бокалом полукруг в воздухе и, глотнув вина, добавила: – Или перенеси. А может, ты и успеешь. Ребята придут к пяти.
Матвей не стал спорить – бесполезно. Залпом допил своё вино и поднялся.
– Пойду к себе. Спокойной ночи.
Уже входя в комнату, он вспомнил, что чемодан остался в прихожей. Пошёл за ним и на стене в коридоре заметил новую картину. Она была большой, светлой и странной. Сливающиеся в вертикальные и горизонтальные полосы, бело-серые, точно заснеженные, стволы берёз. Просто стволы, без листвы, без земли. Как на обрезанной фотографии.
Матвей не стал искать в ней смысла. Утром посмотрит свежим взглядом, может, что и увидит.
– Ты привёз все свои вещи? – улыбнулась мама, когда он прикатил в комнату здоровущий чемодан и оставил его у изножья кровати.
– Не нашёл сумки поменьше.
– Так купил бы.
– Сначала как-то не подумал, а потом уже поздно было бегать по магазинам.
Мама закивала головой – знаю-знаю – и подошла ближе.
– Мы ничего здесь не трогали, – сказала она. – Как ты и просил.
Матвей окинул взглядом свою комнату и вмиг успокоился. Всё в ней осталось прежним и на прежних местах. Большая кровать, накрытая синим покрывалом, тяжёлые серые шторы. Письменный стол с чёрной тонконогой лампой и небольшим круглым креслом. Напротив кровати стеллажи с книгами и тёмно-серый шкаф для одежды. Ближе к двери, под самым потолком – турник. Матвей прикинул, сколько раз смог бы