Царское дело. Сергей Булыга
сбоку на лавке сидел дьяк, а возле него стоял стрелец. Степан спросил у стрельца, все ли у них тут в порядке, и стрелец ответил, что да. Тогда они – теперь уже только Степан, дядя Трофим и Маркел – прошли дальше, в дверь в стене, а стрельцы остались.
За дверью из сеней открылась здоровенная, просторная палата, стены которой тоже были каменные. Это был, как после узнал Маркел, так называемый Ближний застенок. Там прямо, как входишь, стоит дыба, слева заплечное место, а справа расспросное. Дыба тогда была пустая. В заплечном месте среди своих инструментов сидел палач, и он даже бровью не повел и не подумал вставать. А справа, на расспросном месте, за столом сидели трое. При виде вошедших они сразу встали и поснимали шапки. Степан тоже снял свою, повернулся к образам, перекрестился и сказал:
– Без государя мы!
Эти, за столом, стали креститься. Степан надел шапку, помолчал, потом спросил:
– А этот что?
Старший из стоявших возле лавки (у него была уже седая борода) показал рукой еще правее. Там, за решетчатой дверцей, виднелся небольшой закуток. На дверце висел замок, но он висел просто так, а сама дверца была приоткрыта. Степан подошел к ней. За Степаном подошли дядя Трофим с Маркелом.
– О! – только и сказал Степан и указал на закуток. После спросил: – Не трогали?
– Нет, нет!.. – зачастили те, от стола.
– Огня! – велел Степан.
Один из тех поднес огня, и теперь Маркел увидел лежащего на полу закутка лопаря. Это был сухой морщинистый старик, очень диковинно одетый – как иногда одеваются скоморохи на Масленицу, то есть в вывернутые шкуры, обшитые бисером, ленточками, жемчугами и прочими подобными украшениями. Старик был без шапки, голова его была брита наголо, а усы и борода у него были очень короткие, кустистые. Да, и еще: старик лежал на соломе, солома была в крови, и даже дальше, на полу, была видна лужица крови.
– Во, – сказал Степан, указывая на нее. – А раньше было совсем не подойти, все кругом было в кровищи.
– Куда его резали? – спросил дядя Трофим.
– Вот сюда, в брюхо, – показал Степан.
– На себе нельзя показывать, – строго сказал дядя Трофим. И сразу спросил: – А где нож?
– Как где? – спросил Степан. – Это не у меня надо спрашивать, а у того, кто резал.
– Га! – только и сказал дядя Трофим. После еще насмешливей продолжил: – Глаза надо разуть, вот что! Тогда и спрашивать не надо!
И он ступил в закуток, сунул руку лопарю под бок…
И вытащил оттуда нож! Нож был весь в крови, Степан невольно отшатнулся.
– Держи! – сказал дядя Трофим. – Это теперь твое.
Степан взял нож, начал его рассматривать. Нож был как нож, обыкновенный сапожный.
– Это тот нож, которым его резали, – сказал дядя Трофим. – Зачем ты тогда мои ножи спрашивал?
– Этого ножа тут раньше не было, – сказал Степан. – Я хорошо смотрел. – После еще помолчал и прибавил: – Это они его после подбросили!
И посмотрел