Подкова. Cтихотворения. Анатолий Смирнов
храмом
на кладбище предков
Шаг прервал у могил, в коих бабка и дед.
Мгла редеющей ночи цеплялась за ветки,
Но вдруг всхлынул от почвы
таинственный свет.
Что светилось, – земля ли,
скрывавшая кости,
Или нечто иное, – гадать я не смел,
Лишь стоял средь берёз и осин на погосте
Да молитву к Нему возносил, как умел.
И травищами августа густо покрытый
Предо мною светился весь старый погост,
Будто поле с колосьями спелого жита,
Будто всяк погребённый
здесь светом пророс.
Помолившись Христу, я рванул до вокзала,
А когда восходил на крутой косогор,
Из-за дальних лесов солнце красное встало,
Жёлто-розовым светом забрызгав простор…
Был тот год покровителем злобы и блуда,
Насылал на страну за бедою беду…
Но в то утро я шёл с ощущением чуда,
Твёрдо зная – сквозь беды любые пройду.
«Фонари. Сумрак ночи. Аптека…»
Фонари. Сумрак ночи. Аптека.
Ледяной в мелкой ряби канал.
Гастролёр двадцать первого века,
я всё это в двадцатом видал.
Но народ не усвоил урока,
чтоб возврата на круг превозмочь,
и трагическим голосом Блока
снова полнится русская ночь.
«На асфальт в серебре фонарей…»
На асфальт в серебре фонарей
осыпается чёрная морось.
Схожи облики всех октябрей —
грусть, тревога да жёлтая хворость.
Ты проснёшься и кружишь в ночи
переулками тёмных бессонниц,
а в душе память жизни звучит
скорбной медью разрушенных звонниц.
Город дремлет в шуршании шин,
отрешившийся гудов и звонов,
только мгла исповедать спешит
полумёртвые травы газонов.
В СТАРОМ ГОРОДЕ
В ночных осенних переулках,
что спят в морозной тишине,
стук каблуков о камни гулко
гуляет от стены к стене.
Кафе закрытое. Аптека.
Дома, прибежища старух.
И девятнадцатого века
расчётливый купецкий дух:
все стены сложены здесь токмо
в три с половиной кирпича;
в квартирах маленькие окна,
чтоб экономить на печах…
Купчины родовые гнёзда
свивали впредь на сотни лет,
но вымело их вихрем грозным,
а многим памяти уж нет.
И только я, устав от лени,
скрипя суставами колен,
былых хозяев вижу тени,
когда брожу меж этих стен.
Стук каблуков о камни гулко
гуляет от стены к стене,
как будто кто по переулку
идёт