Будничные жизни Вильгельма-Почитателя. Мария Валерьева
что головы слушателей почти дымились. На вопрос о настоящем деторождении Эльгендорф предложил Аспирантам проверить действие органов людей на себе, если у них бы, конечно, получилось. Ванрав закашлялся, а те так ничего и не поняли. Более или менее полно Почитатель рассказал о недрах Земли и природе, потому что к этому он, как и Норрис, имел к этому прямое отношение.
Закончился балаган ближе к утру, когда Ванрав уже посапывал, откинувшись в кресле в углу комнаты, а Вильгельм из последних сил отвечал на последние, самые глупые, вопросы, огрызаясь. Аспирантка с зеленоватой кожей быстренько всех разогнала, а почетных гостей отвела в их комнаты. Ванрава пришлось тащить на воздушной перине. Храп его сотрясал окна в доме.
Комната для господ соответствовала названию. Удобная кровать с балдахином, мраморная ванная, туалетный столик с различными маслами, пуховые полотенца и позолоченное зеркало. Ничего, кроме перины, Эльгендорфа не интересовало, так что он уснул, как только разделся и его макушка коснулась подушки.
На следующее утро Ванрав выглядел так, будто не было месяцев дороги, а Вильгельм лишь немного отоспался. За завтраком они поговорили, но беседа все равно не клеилась. Вильгельм был задумчив.
Вскоре они должны уезжать, но Эльгендорф отказался ехать верхом.
– Пусть меня разорвет от перемещения, но на лошадь я больше не сяду! – воскликнул он, когда Ванрав предложил прогуляться до соседнего государства.
У них было время до отъезда. Вильгельм долго сидел на балконе под аурой невидимости и смотрел на Прагу. Подсохшая за ночи грязь, появившаяся после дождя, казалась обычной, даже чистой дорогой. Люди галдели, глашатаи зазывали всех на ярмарку.
Посчитав, что ярмарка станет отличным образцом жизни людей, Вильгельм оделся и тихонько выскочил на улицу, стараясь не привлекать внимания Ванрава, и направился в сторону площади. Все-таки в чем-то его коллега прав – Почитатель и в самом деле почти ничего не понимал в людях, а должен.
На площади стояли десятки лавочек с всяческими безделушками и нужными вещами, прилавки с едой раскинулись между домами. Всюду были люди в разного вида одеждах, от дорогих, из хороших купленных тканей, до самотканных. Жизнь в Праге скопилась здесь.
Вильгельм бесцельно бродил мимо лавочек. Ни люди, ни товары не привлекали его внимания. После долгого блуждания он остановился, прислонился к стене дома и вновь начал наблюдать за своими созданиями, которые носились от одного купца к другому.
Торгаши созывали зевак, люди таскали товары и жаловались на высокие цены. Даже кошки в этой толпе казались занятыми господами, следившими за едой, падающей с прилавка.
Единственным человеком, привлекшим внимание Вильгельма, была девушка. Она с грустным видом ходила между лавочек и не останавливалась ни у одной. Такие люди не были редкостью, но ее глаза были уж слишком потерянными. Вильгельм долго наблюдал за ней, думал. И решил сделать доброе дело. В экспериментальных целях, разумеется.
– Интересно,