Спецвыпуск «СовременникЪ». Антология, посвященная классику русской литературы Н. В. Гоголю. Антология
Ему нанесли сильный удар в лицо, и он на мгновение потерял ориентацию в пространстве, и без того находясь в темноте, с мешком на голове, закрывающим зрение.
Мгновений было достаточно, чтобы нападавшие снова вцепились в Антонова. И один из них, приставив что-то твёрдое к спине, крикнул:
– Не рыпайся, это пистолет, пристрелю.
На Антонова этот крик не подействовал, ему не страшно было в ту минуту быть пристрелянным. Но он со всей непримиримостью к насилию свободолюбивого человека, не терпящего и не умеющего принять любую неволю, жутко испугался за возможность оказаться в полной власти подонков. Это было для него страшнее смерти. Он начал сопротивляться, освобождать руки и отмахиваться от нападавших. Но его свалили, стали наносить удары, и один из бандитов сел на ноги, стал их связывать чем-то жёстким, впивающимся в кожу.
Лёжа на полу, Антонов ещё отмахивался руками, их не могли удержать нападавшие.
Но в то же время, почувствовав всю свою беспомощность в этом положении, он решился ещё на один, внешне бессмысленный, самый отчаянный шаг. Он начал кричать: «Помогите!». Но собственный голос показался ему каким-то сдавленным, еле слышимым и неотчётливым, словно бы у парализованного человека, который снова учится говорить. Но даже этой возможности кричать его скоро лишили. Начали сквозь ткань накинутого мешка запихивать в рот тряпку – кляп. Быть услышанным и без того было невообразимо трудным, а теперь становилось безнадёжным. Он понял бесполезность сопротивления. И только в голове как надежда на чудо мелькнуло: «Может быть, это сон?», и сейчас он проснётся, и снова всё будет благополучно. И он словно по-настоящему впал то ли в сон, то ли в полуявь. Представилось, будто бы нет никого вокруг и на самом деле всё хорошо…
Во всей этой возне среди отчаянного своего положения Антонову показалось, что он провалился в какое-то небытие и словно не чувствовал ударов, боли, будто бы он очутился в другом пространстве и кто-то там посмотрел на него… как-то заботливо и в то же время строго. Это было настолько явственно, что потом, вспоминая своё состояние, Антонов не мог не признать, что пришла к нему помощь не из этого мира, хотя всё объяснилось после на бытовом, обыденном уровне легко и просто.
Нежданно ему вспомнилось это состояние, бывшее в его детстве, когда он, плохо плавающий, решил перебраться на тот берег реки в самом широком месте. И конечно, он начал тонуть. Но безлюдны были берега. И тогда он тоже почувствовал странное ощущение присутствия рядом над ним, в пространстве незримого кого-то… И он в конце концов нащупал ногами дно, хотя за секунды до этого казалось, он погибал…
Странно, но всё это ему то ли привиделось, то ли вспомнилось в мгновения, пока он лежал на спине и навалившиеся несколько человек пытались его скрутить. Как это уместилось: продолжительные по длительности действия, воспоминания – в доли секунды? Когда он задыхался под тяжестью тел, не хватало воздуха…
И вдруг Антонов почувствовал свободу, освободилась, словно сама по себе, сдавленная грудь от массы людей,