Мэтт. Акулина Вольских
с фонарями. Нашли в доме одного из той компании. Прятался, злился. А Эмма чуть с ума не сошла. И я вместе с ней. В такой ситуации винишь себя абсолютно во всём. Что недолюбил, не сказал, не сделал чего-то. И славно, что всё закончилось хорошо. Поэтому, мне не сложно представить, что сейчас испытывает Джой. Даже если до звания идеальной матери ей далеко, она любит тебя. Иначе давно сдала бы в приют, не искала бы сейчас. Она ведь сделала шаг навстречу, порвав с Майком из-за тебя.
– И я теперь должен обо всём забыть? – я резко поднял голову. – Обо всём, что творилось дома? Обо всём, что она говорила?
– Мэтт, агрессия рождается из страха. Когда мы боимся, наш организм даёт защитную реакцию в виде злобы. И поверь, взрослые боятся не меньше детей. И Джой тоже. Страх быть одной. Страх стать плохой матерью. Страх остаться без работы и средств к существованию. И это только верхушка. Но вместо того, чтобы разобраться в себе, в причинах этого страха, она глубже вязнет в трясине.
Джек снова замолчал. Я же всё больше размышлял о сказанных им словах, понимая, что он прав. Страх. Вот что я видел каждый день в Джой.
– Поговори с мамой, Мэтт. Просто попытайся. Она должна понять тебя, услышать. Если нет – двери моего дома всегда будут открыты для тебя. А копить обиды внутри себя – не лучшее качество мужчины.
Джек похлопал меня по коленке, поднялся и так же тихо вышел из амбара.
Впервые в жизни мне предстояло принять осмысленное, взвешенное решение. Решение, которое могло здорово изменить мою жизнь.
Глава 7. «Стычка».
Пройдя мимо супермаркета, где ещё вчера встретил Малкольма с компанией подростков, добрёл к перекрёстку. Левый поворот уводил дорогу к центру. Правый – в мой родной район. Ещё раз вздохнув, поправил лямку рюкзака, надетого на одно плечо, и потащился домой.
Я просидел в амбаре Джека всю ночь, рассуждая о сказанном им. Только к утру все-таки решился. Попрощался с Сэмом и его отцом, собрал вещи, которые за пару месяцев моего пребывания на ферме купил мне Джек. И ушёл, пообещав заглядывать в гости.
Джек был прав. И Джой, и Майком, и мной, и всей Южной окраиной Трентона управлял страх. Висел угрюмой тучей над домами и головами жителей, высыпая на них сверху тревоги, неуверенность, несбывшиеся надежды. Каждый из живущих здесь, не знал даже примерно, что готовит завтрашний день. Судьбы людей в большинстве своём зависели от других. Работодателей, чиновников, полиции. Которые видели в нас сброд, отбросы, нарывы на теле здорового общества города. Несовершенство системы настолько душило, что реакция в виде агрессии была закономерной. Если не ты, значит тебя – таков негласный закон нашего города и Южной его части.
Вдалеке показались знакомые улицы. Дома из коричневого камня, исписанные баллончиками стены, помятые контейнеры для мусора и заборы из сетки. Недострои, полуразвалившиеся здания магазинов, складов, ставшие пристанищем для местной шпаны и наркоманов.
Мой дом. Двухподъездное здание в три этажа с фасадом из красного кирпича и серыми разводами от дождя. Окна в квартире Джой были раскрыты настежь. Я шмыгнул