Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа. Понсон дю Террайль
я опасно ранен?
– Нет, я думаю, что вы пролежите не больше недели.
– Вы мне позволите спросить вас кое о чем?
– Сделайте одолжение.
– Где я? В больнице?
– Нет.
– Так где же?
– Я не могу сообщить вам по поводу этого ровно ничего. Я был приглашен к вам два часа тому назад. Вы лежали одетым, и за вами ухаживала молодая женщина лет двадцати.
– Моя жена?!
– Не знаю; блондинка небольшого роста, но очень хорошенькая собой.
– Это не Эрмина, – заметил тихо раненый. – У кого же я?
– Право, не знаю.
– Здесь, кажется, нет никого из мужчин?
– Нет.
– И вы не знаете, кто эта дама?
– Я не знаю ее имени, так как при мне ее ни разу не называли.
– Странная тайна, – подумал раненый.
В это самое время Фернан услышал легкие шаги по ковру и увидел перед собой молодую женщину, которая произвела на него особенное впечатление.
Женщина, бывшая перед ним, была прелестным созданьем красоты.
Черное бархатное утреннее платье на голубой подкладке увеличивало еще больше очаровательную белизну ее рук и шеи, а томная меланхолическая улыбка, свойственная женщинам, испытавшим уже горе в жизни, мелькала на ее прелестном личике.
Она взглянула на Фернана и беспокойно спросила:
– Как вы себя чувствуете?
Он было хотел поблагодарить ее, но она торопливо прижала свой розовый пальчик к его губам и добавила: г
– Тише! Доктор вам запретил говорить.
– В настоящее время я больше пока не нужен здесь, – заметил толстенький доктор. – Рана не опасна, а через несколько часов я приду опять, чтобы сделать перевязку.
Сказав это, он вышел.
Фернан находился в недоумении.
– У кого я? Зачем? И почему не дали знать моей жене?
Фернан мало-помалу стал свыкаться со своим положением и незаметно для себя влюбился в свою хорошенькую сиделку, которая ни за что не хотела сообщить ему своего имени, уверяя, что это глубокая Тайна и что она сама находится под чужим влиянием.
Красавица-сиделка Фернана написала по его просьбе письмо Эрмине, в котором уведомила ее, что Фернан ранен и потому не может вернуться домой раньше как через восемь дней, и при этом добавила, чтобы она была вполне спокойна, так как рана совсем не опасна.
«К счастью, у той, которая была причиной нашей дуэли, – говорилось в письме, – премиленькая белая ручка, которая и взялась написать тебе эту записку вместо меня. До свидания».
Написав все это в полной уверенности, что Фернан не будет сам читать письма, она подала его ему, и он, действительно, подписал его, не читая.
Фернан уже начинал поддаваться влиянию этой очаровательницы.
На другой день после отправки этого письма к Эрмине молодая красавица подошла к нему.
– Мой дорогой больной, – сказала она, – ваша сиделка просит у вас позволения отлучиться на несколько часов и побыть в это время наедине с доктором, который, несмотря на его