Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира. Анри де Кок
и в то время, когда отец отвернется, если сын там, – одного слова достаточно. Через полчаса я вернусь. Не беспокойтесь, сударыня.
Жанна лежала еще в постели, во время этого разговора, и когда ушла горничная, она упала на изголовье и погрузилась в нежные грезы. Наконец, она увидит того, кого она любила. Какая радость!.. Ведь она на самом деле любила его… Она не чувствовала к королю того отвращения, какое внушал ей Феррон… Король был красив, он был умен и великодушен… Наконец, это все таки был король!..
Но даже в объятиях своего царственного любовника, среди самых сладострастных восторгов, дочь цыганки против воли воображала себе обожаемый образ, и поняла, что есть наслаждение выше того, которое она ощущала принадлежа, – наслаждение обладания…
Гильометта слишком спешила; она не успела повернуться как снова явилась перед своей госпожой. Но она вернулась печальной. Жанна предвидела какую-нибудь дурную весть.
– Ну что? спросила она с душевным беспокойством. Гильометта склонила голову.
– Болен? в темнице? умер? спрашивала Жанна.
– О, нет, сударыня! не так важно. Его нет в Париже.
– Его нет в… Где же он?
– В Бургундии, у дяди.
– А почему он в Бургундии?
– Из боязни вашего мужа и по приказанию отца.
– Из боязни моего мужа?.. Бедный Рене! Я причина твоего изгнания.
– Но, сударыня, заметила Гильометта, – если вы желаете…. ведь Оксер не за сто тысяч лье, и если вы напишите г-ну Рене…
– Нет! Отец его прав… Он друг Феррона… он его знает!.. Для Рене лучше быть подальше от Парижа. Тем не менее я тебя благодарю, Гильометта, возьми на этом столе кошелек.
– Ах, сударыня я не за это…
– Возьми, возьми!.. и оставь меня!..
Жанна снова осталась одна, но уже не с прежними радостными грезами. Как странна ее судьба! Чтобы спастись от человека, которого она ненавидела, она отдалась человеку, которого не любила. А кого любила она, того ей запрещено было видеть!..
Но по темпераменту Жанна не была женщиной, которая терпела бы вечную печаль, основанную на угрызениях совести и муке. Если ее бегство должно положить в гроб ее мужа, то зачем он захотел быть ее мужем?.. Что касается короля, то Жанна тоже припоминала слова Маро, который сказал ей. «Что король не из тех свирепых любовников, которые отягчают цепями предмет своей нежности».
И на самом деле, в течение трех месяцев, как она была королевской любовницей, не была ли она окружена толпой молодых и изящных джентльменов, искавших ее малейшей благосклонности. Особенно один из них маркиз де-Лануа, первый конюший его величества был особенно любезен, необыкновенно богат и щедр для своих любовниц…
Пробило полдень. Жанна была еще в постели, когда Гильометта доложила ей о маркизе де-Лануа.
Нравы того времени дозволяли подобные визиты. Но во всяком случае дамы принимали таким образом только самых близких друзей. А Жанна до этого времени принимала таким образом только Маро.
Гильометта ожидала, что ее госпожа прикажет ей попросить маркиза подождать, пока она оденется, и была сильно