Россия и Европейский Союз в 2011–2014 годах. В поисках партнёрских отношений V. Том 1. М. Л. Энтин
игры пошли каскадно эволюционировать не в самое подходящее время. На трансформацию ЕС наложилась вереница скандалов, этических, коррупционных и некоторых других, в ведущих странах интеграционного объединения. Прежде всего во Франции (см. «Запоздалое признание французского министра» из рубрики «Дневник событий»). Соответственно, чтобы вывести себя и своих из-под удара, отдельные политические лидеры и правящее большинство принялись за морализаторство. Они встали на путь поиска внешних сил, на которые можно было бы свалить ответственность, радикального пересмотра многого из того, что ранее поднималось на щит[99]. Так, до глобального экономического кризиса банковская тайна рассматривалась как основа процветания в условиях открытой рыночной экономики. Существование офшоров всячески отстаивалось. Глобализация финансовых потоков и свобода движения капиталов подавались как благое дело.
В отношении всего этого, что подробно разбирается в выпуске, наступили новые времена. Ведущие державы судорожно приступили к отысканию дополнительных источников подпитки экономического роста и активно занялись борьбой с уклонением от налогов. Следующим шагом стало требование возвращения себе налоговых отчислений, утаиваемых или просто получаемых другими странами от нерезидентов. Кипр оказался так, полигоном, на котором отработали кое-какие вещи. Его же использовали для того, чтобы запустить не встречавшиеся в прошлом представления. Среди них вдруг, откуда ни возьмись взявшиеся максимы об обязательном соотношении между реальным сектором экономики и сферой финансовых услуг. О том, что находящиеся в управлении состояния не должны превышать ВВП любой страны больше, чем в такое-то количество раз. Что экономика, в основе процветания которой лежит гипертрофированный финансовый сектор, несостоятельна и т. д. А о любом банковском счете, открываемом нерезидентами, сразу же надо сообщать куда следует[100].
Сразу же под удар попали Люксембург, Мальта, некоторые другие страны. Почему и как, подробно повествуется на страницах выпуска (в частности, в серии материалов из рубрики «Валюта», озаглавленных «Волна кипрского банковского кризиса докатилась до Люксембурга…», «… Мальты…», «… Австрии и Словении»). В том числе в привязке к сенсационным разоблачениям держателей тайных счетов в офшорах, разбросанных по всему свету (краткое пояснение читайте в материале «Нет покоя и в «налоговом раю» из рубрики «Дневник событий»). На очереди теперь Австрия с ее приверженностью к сохранению классической банковской тайны. Великобритания, подопечные офшорные территории которой являются фактическим продолжением Сити. Сама классическая банковская тайна. Да и офшоры – как неискоренимый реликт современной непрозрачной спекулятивной мировой финансовой системы.
Все эти сюжеты, которым в выпуске уделено первостепенное внимание, несколько заслонили другие не менее важные процессы, разворачивающиеся
Andrew Higgins. Europe tries to close tax loopholes // International Herald Tribune. The Global Edition of the New York Times, April 11, 2013. – P. 16.
Anne Michel, Clare Gatinois. La France a l’offensive contre les paradis fiscaux. Une piste: imposer un devoir d’information des qu’un Européen ouvre un compte dans un autre pays que le sien // Le Monde, 10 avril 2013. – P. 12.