Школония. Медина Мирай
Данил откашлялся и с тоном оратора зачитал: – «Пропал мальчик. Возраст: тринадцать лет. Цвет волос: рыжий. Цвет глаз: голубой. Был в инвалидном кресле, не может говорить. Просьба тем, кто обладает хоть какой-то информацией, обращаться по указанному ниже телефону либо приходить по адресу…»
Даже в газете написали, что я инвалид. Я понимал, что это моя неотъемлемая часть, особая примета, по которой меня легко можно найти, и так далее, но все-таки.
– Тогда отвезем его прямо сейчас? – спросила София, оглядываясь на меня и Данила.
– Я не дочитал, – сказал он. – «Нашедших его ждет денежное вознаграждение». – Данил поднял на всех жадный взгляд. – Денежное, понимаете?
– Деньги? – Глаза Софии загорелись от этого слова. Она не выглядела жадной и наглой девочкой, но когда ты беден, ходишь в обносках и детство твое не украшено даже простой игрой в куклы, ты цепляешься за любую возможность исправить это.
– Я позвоню ему сейчас же, – не унимался Данил.
Он явно был падок на деньги, и от этого мне сделалось дурно. Я чувствовал себя вещью, которую собираются перепродать. Но я ведь не вещь! Я человек. Немного отличающийся от других, но человек. Если я не хожу и не говорю, это не значит, что ничего не чувствую и ничего не думаю! И это не значит, что я позволю обращаться с собой как с вещью.
Я собрал все силы и схватил газету со стола прежде, чем Данил успел набрать номер на своем телефоне. София то ли от восхищения, то ли от испуга вздохнула и посмотрела на меня, как на сверхчеловека. Рома отреагировал так же.
– Не понял, – Данил вскинул бровь и сделал кислую мину, – это что сейчас было? Дерзить решил или что?
Но я сильнее сжал газету в руках, боясь лишь смять место адреса настолько, что потом будет не разобрать.
– Отдай, – грозно сказал Данил и протянул руку.
Я откатился назад, уже понимая, что ничем хорошим это не закончится.
– Ах, вот, значит, как, – нарастала угроза в голосе Данила.
– Даня, пожалуйста… – начал Рома.
– Молчи! – Данил бросил на него испепеляющий взгляд.
Я медленно откатывался назад, и столь же медленно ко мне приближался Данил.
– Я, значит, спас тебя, принес сюда, подлечил твои раны, одолжил свою одежду, а ты!..
– Данил! – София встала между нами и развела руки в стороны. – Ты говорил о денежном вознаграждении прямо при Марке. Это обидно.
– Что? – Данил был искренне удивлен.
– София права, – присоединился Рома, – ты говорил так, словно Марк не человек, а потерявшийся велосипед, который нужно вернуть хозяину.
Я ослабил хватку. Слова ребят настолько растрогали меня, что на глаза навернулись слезы. Они поняли меня без слов.
– Ну ладно, – сдался Данил, покачиваясь на пятках, – я, наверное, был неправ. А теперь отдавай газету, если хочешь вернуться домой.
Я протянул ему помятую газету, и он вырвал ее из моих рук, затем снова раскрыл в нужном месте и сказал:
– Я знаю, где эта улица. Отведу его домой. Начинайте прощаться. –