Школония. Медина Мирай
постепенно начала сбываться.
Безусловно, все эти ребята были беспризорными. Бездомными, никому не нужными. Люди воротят от таких носы, как от прокаженных. Показывают на них издалека пальцем и говорят своим отпрыскам: «Не подходи к ним, они заразные!».
– А вот и наш глава, – сказал Рома, остановившись возле одного из сравнительно больших столиков, за которым сидели мальчики примерно от девяти до четырнадцати лет.
Я внимательнее присмотрелся к ним. Неужели самый главный – это такой же ребенок, как и все они?
– Рад познакомиться, – сказал один из них, русоволосый парень лет четырнадцати.
Так вот он какой, глава.
– Меня зовут Сережа, – продолжил он, улыбаясь.
Сережа был довольно высок и мускулист для своих лет, что было заметно даже через свитер. Блестящие хитрые глаза смотрели исподлобья, и это не вызвало бы во мне особых эмоций, если бы не ехидная улыбка. Она заставила меня сглотнуть и ощутить жар. Он смотрел на меня, как зверь, решивший поиграться со своей жертвой, прежде чем ее слопать. Явно не тот мальчик из комнаты. В голосе нет завораживающего задора.
София заметила мой смущенный взгляд. Она наклонилась и сказала кому-то под столом:
– Ну же, вылезай уже оттуда.
Стол вздрогнул, когда кто-то снизу ударился об него головой. Сережа, как и все остальные, залился хохотом, и к нему присоединился еще один. Сердце мое вздрогнуло. Это был он.
– Сейчас-сейчас, – услышали мы из-под стола набирающий обороты смех.
Прямо передо мной постепенно – сначала ноги, затем туловище и, наконец, голова – возник невысокий мальчик. Но мальчиком его назвать было сложно. Скорее он был в том возрасте, когда мальчишка превращается в парня, да и ломающийся голос был тому лишним доказательством.
Под продолжающиеся смешки он демонстративно отряхнул свои штаны, серое пальто чуть выше колен, поправил воротник и выпрямился, глядя мне в глаза и криво улыбаясь.
– Смотрю, ты немного посвежел, – сказал он. – По крайней мере, не выглядишь таким запуганным.
Этот парень был шатеном, с зачесанной направо челкой. Лицо у него было овальной формы, губы тонкие и бледные, нос прямой, щеки мягкие, с румянцем. Яркие голубо-синие глаза обрамляли длинные ресницы и густые брови. С такой внешностью прямая дорога в кино.
– Это и есть наш глава, – объяснил Сережа и обратился к нему: – Ну же, представься.
Мой спаситель снова улыбнулся и протянул мне ладонь для рукопожатия:
– Данил.
Я с удовольствием пожал руку.
– А его?.. – только начал Сережа, но напряженные взгляды Софии и Ромы его прервали. – Простите.
Данил сел на свободный стул и обратился ко мне:
– Ты прям-таки герой – выжил после ШМИТ и отделался в основном испугом. Но теперь ты у нас и мы ничего о тебе не знаем. Кроме того, что ты не можешь ходить и говорить…
– Данил! – прервала его София, уловив в его голосе нотки равнодушия.
– А еще, – продолжил он, – мы не знаем, сколько тебе лет и, главное, как тебя зовут.
Я