Объясняя постмодернизм. Стивен Хикс
XX века унаследовала от иррационалистов четыре главные темы.
1. Согласие с Кантом в том, что разум неспособен познать реальность.
2. Согласие с Гегелем в том, что реальность пронизана конфликтами и/или абсурдна.
3. Вывод, что разум одолевают доводы чувств, инстинктов и актов веры.
4. Нерациональное и иррациональное мышление открывает сокровенные истины о реальности.
Со смерти Ницше в 1900 году начинается философия XX века. Немецкая философия XIX века разработала две основные линии размышлений: спекулятивную метафизику и иррациональную эпистемологию. Дальше было необходимо соединить эти два направления мысли в новом синтезе для следующего столетия. Философом, которому удалось это сделать, был Мартин Хайдеггер.
Глава 3. Кризис разума в XX веке
Синтез континентальной традиции в философии Хайдеггера
Мартин Хайдеггер обратился к гегельянской философии и придал ей субъективный феноменологический характер.
Хайдеггер печально известен туманностью своего стиля и своими амбивалентными действиями в интересах национал-социалистов в 1930-е годы, и он, несомненно, является ведущим философом XX века для постмодернистов. Деррида и Фуко называют себя последователями Хайдеггера[68]. Рорти приводит Хайдеггера как одного из трех своих важнейших авторитетов, в число которых он также включает Дьюи и Витгенштейна[69].
Хайдеггер воспринял и модифицировал традицию немецкой философии. Он, так же как Кант, считал разум поверхностным феноменом и разделял кантианское представление о словах и понятиях как о препятствиях к пониманию реальности, или Бытия. Однако, как и Гегель, Хайдеггер верил, что мы можем подойти к Бытию ближе, чем допускал Кант, но не путем гегельянской абстрактной фикции Абсолютного Разума. Отложив в сторону как разум, так и Разум, Хайдеггер соглашался с Кьеркегором и Шопенгауэром, что через исследование собственных чувств – особенно мрачных и тревожных чувств ужаса и вины – можно приблизиться к Бытию. И, как все прилежные немецкие философы, Хайдеггер соглашался, что, приблизившись к сущности Бытия, мы обнаружим конфликт и противоречия в сердце вещей.
Что же нового? Отличием Хайдеггера было использование феноменологии для достижения этой цели.
Феноменология приобретает философское значение тогда, когда мы соглашаемся с выводом Канта о том, что мы не можем, как реалисты и объективисты, начинать с утверждения о нашем понимании внешней независимой реальности, состоящей из объектов, которые мы пытаемся изучить. Но с феноменологической точки зрения мы также должны отдавать себе отчет в том, что Кант сделал лишь несмелый полушаг в этом направлении. Хотя Кант был готов отказаться от ноуменального объекта, он все еще держался за веру в основополагающее ноуменальное самосознание, обладающее особой природой, которая доступна для нашего исследования. Но идея ноуменального самосознания, которое стоит за потоком феноменов, так же проблематична, как и идея ноуменальных
Foucault, 1989, р. 326.
Рорти, 1997, xix-xxi, с. 4–10, 291.