Капибару любят все. Сергей Авилов
я больше к твоей калитке не подойду». Пришлось взять.
Несколько лет назад выяснилось: зимой Коля читает! Ольховский зашел к нему по какой-то нужде, они разговорились, стоя на развалинах его веранды. На столе Сергей увидел косо лежащую, как будто только оставленную книгу Карамзина, всем известную «Историю государства Российского».
– Хорошая книга. Я потому ее медленно читаю – не хочу расставаться с ней… – В голосе соседа можно было услышать нотки нежности. Сергею даже стало немного стыдно за то, что он не мог предположить в Коле хоть какой-то глубины.
Незаметно они переместились в убитую, убогую комнату с вонючими одеялами и яичной скорлупой в блюдце с окурками, и Коля продемонстрировал свою литературную гостиную. На первый взгляд могло сложиться впечатление, что книги Коля собирал на помойке. Книги были распухшими от влаги, с пожелтевшими страницами и отклеивающимися корешками. Есенин и Гиляровский, Лев Толстой и Короленко, Чехов и Куприн… Шолохов и Паустовский.
– Вот моя библиотека… – Он провел рукой, не касаясь, вдоль полок.
Ольховский кивнул:
– Ого!
– Вот тебе и ого! А ты думал! Мы тут сами с усами.
Ольховский не нашелся что ответить.
Автомузыка заглохла, и мир погрузился в тишину. Потом со стороны калитки Ольховский услышал тихий свист. Улыбнувшись про себя, пошел открывать.
– Чего ты не зашел-то? – спросил Коля, когда Сергей впустил его в дом. Его шаги в кирзачах тяжело падали на пол веранды. Поверх пропахшей потом рубахи на плечи был небрежно наброшен ватник. К влажному лбу прилипли жидкие волосы.
– Да пока приехал… – оправдался Ольховский не уточняя.
– А-а… – Он обозрел взглядом веранду, словно бы что-то искал. – Может, это… Посидим немного? С апреля не виделись. Твоя-то в городе?
«Твоей» Коля стеснялся. Даже если она выходила к нему, когда он ждал возле калитки, никогда не проходил в дом и просил Лену, чтобы она позвала «Серегу».
– В городе.
– Слушай-ка, ну как ты насчет посидеть? – торопился он, щелкая себя пальцем по небритому кадыку.
– Да магазины закрыты уже… – лениво и зря отбивался Ольховский.
– Ну дак… Это… У меня припасена бутылка-то на такой генеральский счет.
– Чего от семьи-то сбежал? – пытал Коля, когда они, стукнувшись рюмками, закусили хлебом и свежим луком.
– Работают все, – ответил Ольховский.
Коля кивнул, собирая по столу крошки подушечкой пальца и отправляя их в рот:
– Да-а…
Видно было, что, не ожидая приезда Ольховского, Коля не подготовился к разговору – Сергей же по скверному своему характеру наблюдал, как тот выберется из ситуации, вместо того чтобы помочь.
– Да-а… – еще раз вымолвил Коля. В тишине было слышно, как в стекло бьется большая муха с меднокупоросовыми боками.
Ольховский даже наслаждался тем, как тяжело и неловко переживает молчание