Казанский альманах 2019. Коралл. Коллектив авторов
интереса, было неловко. Заговорить первым он не решался, но и бессловесным идолом быть не хотелось.
– Дрова-то уже прогорели, – заметил он неожиданно для самого себя. – Подкину-ка ещё полешек.
Субаши собирался пойти за дровами, как услышал тусклый, незнакомый голос тархана:
– Дрова сырые…
– Что ж, сухих не нашли, что ли! – сказал Салчак, обвиняя слуг.
Туман-тархан промолчал, лишь покосился на дверь. Салчак не понял, что он хотел этим сказать. А тархан вяло подумал: «Тунгака бы сюда…»
– Вон там, – сказал он, снова взглянув на дверь.
– А-а! – дошло наконец до Салчака.
Он ухватился за стоявший у входа кожаный мешок с кизяком и подтянул к очагу. Сухой кизяк высыпал на угли.
Туман-тархан равнодушно наблюдал за ним. «Тунгак-алып сделал бы это не так», – почему-то снова пришло ему в голову.
Очаг под сухим кизяком некоторое время дымился, а потом угли и горячая зола сделали своё: сквозь кизяк то тут, то там стали пробиваться языки огня. Очаг вскоре заполыхал ярким пламенем.
– Случилось что? – проговорил тархан.
– Нет, ничего не случилось, – торопливо ответил Салчак.
«А если не случилось, зачем ты здесь?» – подумал тархан, но говорить ему не хотелось. Через некоторое время он всё же спросил:
– Ты ничего такого не заметил?
Вопрос следовало понимать так: «Погони не было?» или «Чины не появлялись?» Потому что не было для него на свете ничего важнее этого. Но Салчак-алыпу, похоже, не дано было понимать хозяина с полуслова.
– Да много чего такого происходит, – беспечно отозвался он.
«Нет, не понимает он меня», – подумал тархан.
– С кем и когда происходит? – насторожился он.
– О тебе, к примеру, говорят: «Глаз не кажет, совсем пропал, надо бы повидаться. Не знаем даже, здоров ли он».
– Думают, что прячусь тут, голову свою спасаю? – Говоря так, Туман-тархан вдруг почувствовал, что краснеет. Тут же стало дёргаться левое веко.
Салчак знал, что это не к добру.
– Нет, такого не слыхать, великий тархан, – проговорил он.
«А если так, то чего же ты врёшь мне тут?!» – Тархан был в гневе, но его тормозила подавленность, вызванная мрачными событиями последнего времени, не позволяя раскрыться и на этот раз.
– Что же, разве я один прячусь тут, а вы не прячетесь?! – высказался он, выждав время.
– Это верно, великий тархан, – согласился Салчак, стараясь угодить хозяину, – прячутся все.
Разговор можно было остановить на этом, но лишённый чуткости Салчак добавил:
– Ты не понял меня, великий тархан…
«Вот осёл! Вот дурак! Как же я раньше-то не замечал этого?!» – подумал тархан. Повернувшись к очагу, он молчал, ожидая, что ещё сообщит Салчак.
– Кам-баба хочет говорить с тобой. А ещё Кара-Тире-би и Котлуг-бек, – сказал тот.
– Что им надо?
– Считают,