Многоточия. Книга 2. Кира Уайт
хотя бы куртку, ведь все мои вещи остались в поселении Отто.
Алистер несколько секунд внимательно вглядывается в лицо Нейта, остающегося абсолютно невозмутимым. Затем кивает и исчезает.
Покидаем амбар, обходим его справа и направляемся в сторону поселения, при этом стараемся следить за периметром. Хотя Нейт и говорит, что не чувствует поблизости психов (что для меня звучит донельзя странно, но я благоразумно не комментирую это высказывание).
Осматриваем несколько домов, примерно через час заходим в последний. Это большое двухэтажное здание, построенное исключительно из дерева. Оказавшись внутри, быстро осматриваемся и ищем хоть что-нибудь полезное. В предыдущих мы мало что нашли.
Замечаю, что Нейт остановился на пороге гостиной на первом этаже и внимательно смотрит на невысокий журнальный столик. Заинтересовавшись, что могло привлечь столь пристальное внимание, подхожу поближе и смотрю туда же.
– Это смартфон? – спрашиваю с сомнением.
Подобную технику я видела только в видеороликах, которые нам показывали в школе, когда мы изучали, каким был мир "до".
Сейчас для связи военные предпочитают пользоваться рациями ближнего и дальнего действия, а также планшетами, на которые по закрытым линиям связи отправляется вся полезная информация. Но планшеты значительно больше того предмета, что лежит перед нами на столе.
– Да, – отвечает Нейт и переводит внимание на меня.
– Ты, наверное, скучаешь по тому времени, когда у каждого была подобная штука?
Некоторое время Нейт просто разглядывает меня, выражение его лица при этом остается непроницаемым. Затем он слегка покачивает головой из стороны в сторону.
– У меня нет на это времени, – говорит он после продолжительного молчания. – Но не буду отрицать, что иногда я вспоминаю те дни. И каждый раз ловлю себя на мысли, насколько жизнь была бы проще, если бы ученые не открыли проклятый S.K.G. и не решили поиграть в гребаных властелинов мира.
– Наверное ты прав, – произношу я, задумавшись. – Мне было почти четыре, когда были зафиксированы первые случаи обращения. И тут можно сказать, что в какой-то степени мне повезло, что отец был военным, – горько усмехаюсь, когда до меня доходит, что я чуть ли не впервые в жизни подумала, да еще и сказала вслух, что мне повезло с отцом. – Нас с мамой увезли в город, который оперативно стал закрытым. А спустя несколько месяцев маму забрали, а меня отдали Скарлетт. К чему я все это говорю. Для меня жизнь почти не изменилась. У нас было электричество, местное телевидение, еда, одежда, да и вообще все самое необходимое. Долгие годы я жила в подобие пузыря защищенности, а то, что творилось за высокими стенами, казалось чем-то вроде фантастики и страшилок на ночь. До тех пор, пока меня грубо не вырвали из безопасного мирка, поместив в огромный мир, полный ужаса, с которым мне предстояло столкнуться лицом к лицу. Не буду скрывать, было сложно. Но я привыкла. Думала, что привыкла, пока не поняла, что при жизни с военными я тоже была в своего рода защищенности. До меня дошло это, только когда я