В перспективе. Элизабет Джейн Говард
возникли неувязки со страховщиками, но я сказал Брейтуэйту – знаете Брейтуэйта?
– Мы делали все эти плакаты по гигиене вместе.
– Ну конечно, знаете… так вот, я сказал Брейтуэйту: «Дружище, распределение по отделам – это работа вашего отдела. Не моего». В смысле отдела. То есть нельзя же вечно связывать кого-то по рукам и ногам в таких вопросах, как выбор материалов, только потому, что другой отдел не в состоянии передать полномочия. А для чего тогда Брейтуэйт? Ну, то есть все мы знаем, что он славный малый, увлеченный, добросовестный и так далее, но он же ничего не делегирует. Не знаю, заметили ли вы это по работе с гигиеной. Он старается все сделать сам. И всех выводит из себя – в конце концов, ему и не полагается что-либо знать.
– Боже правый, нет!
Оба снисходительно улыбнулись, а рыжеватая бородка подлил им в бокалы.
– В этом и состоит обаяние больших городов. Там гуляют туда-сюда всю ночь, в буквальном смысле всю, под окнами, так что глаз не сомкнешь. В постель вообще не ложатся.
– Моя дорогая Эсме!
Она оживленно засмеялась, вставляя сигарету в мундштук.
– Обожаю Испанию. Каждый ее дюйм.
Миссис Флеминг приняла второй бокал хереса. Вокруг не было никого, с кем ей хотелось бы поговорить: наоборот, в комнате оказалось больше, чем обычно, людей, с которыми она предпочла бы не знакомиться, но едва ли можно было и дальше сидеть в самом уютном кресле и пить в молчании, которое Лейла наверняка заметит и нарушит так некстати. Пожалуй, стоит вернуться домой и поговорить с Джулианом. Она посмотрела на свой херес. В этот момент раздался громкий стук, звон разбитого стекла и вопль Морин. Все обернулись в сторону камина. Двое гостей поднимали с пола Морин, которая выла и кричала: «Он мне подножку подставил. Скотина! Ты мне подножку подставил!»
Лейла сразу же увела ее с разбитым кровоточащим носом. В комнате словно посветлело, и миссис Флеминг увидела, как незнакомец, с которым встретилась взглядом, собирает осколки бокала с ковра, складывая их, кажется, на «Радио таймс». Только тогда она узнала его: это он бросил сигарету в камин. Закончив собирать осколки, он провел ладонью по ковру и медленно поднялся. Он был высок ростом и необычайно худ. Взяв пачку сигарет с каминной полки, он направился к миссис Флеминг.
– Вы курите?
– Нет, благодарю.
– Пьете?
– Я не курю, потому что пью. – Она указала на свой бокал.
– Мне надо присесть. – Он огляделся в поисках свободного стула, но такового не нашлось. Он взял тарелку с орехами и вазу с цветами со столика, отдал орехи ей, а цветы поставил на каминную полку. Потом отошел и вернулся с бокалом в руке.
– Вот и я тоже. Но вы, видимо, не любите орехи. Поставить их на пол?
– Ваши таланты в этой области на удивление полезны.
На это он устало улыбнулся и сказал:
– О да. Я никогда ничего не проливаю, я только ставлю подножки и избавляюсь от чего-нибудь.
Между ними воцарилось