Sofiko. Танцевать на перепутье. Константин Викторович Горшков
Грустно, внучка, мне стало. Но и легко: поздновато, но я понял, что мне надо менять окружение. Есть такое, если хочешь что-то поменять, начни с окружения. Это работает, да.
Так что выслушал я тогда насмешки, упреки и непонимающие возгласы: «Тебе ж не пятнадцать, брось», «Зачем тебе это надо, Костян?», «Чувак, ну ты даёшь. Ты че, этот что ль?» И сочувственно хлопали по плечу.
Я не злился на них, нет. И даже обидно не было, хотя поддержка не помешала бы, особенно тогда. Я тыкался слепым котенком во все углы, лишь бы найти зацепку на каплю свежего молока. Мне было их отчасти жаль, может. Или, нет. Вру. Мне было не до этого, потому что на следующий день у меня была первая встреча с Юлей. Моим первым преподавателем танцев.
Единственное, что я запомнил с того вечера и за что благодарен ребятам. Впрочем, я всегда им благодарен за дружбу, они хорошие, просто я слегка перерос их. Либо просто сменил фокус внимания.
Я понял, София Константиновна, что когда ты озвучиваешь любую идею, часто напарываешься если не на непонимание, то на недоумение точно. Ты обычно не слышишь слов поддержки – это непринято. Пожатие плечами и взгляд на тебя, как на нелепого панду, который спросонья пытается слезть с ветки – вот что обычно встречаешь. Редко, кто говорит: «О да, это круто, давай поможем. Действуй». Если ты найдешь таких людей, держись их. Они помогут тебе достичь желаемого.
Но я не пожалел, что рассказал о танцах своим друзьям и родственникам. Что? Я уже говорил это. Ну, прости, милая, старого зануду. Рассказал и не пожалел, потому что интересно было наблюдать за их реакцией.
Ну да ладно. Наступил долгожданный день. Я ехал по городу в сторону танцевальной студии Юлии. Казалось, мир притормозил на мгновение. Машина была тогда в ремонте, я ехал на автобусе. Вышел за пару остановок, чтобы унять дрожь. Это я сейчас понимаю, что к чему. Тогда казалось, сердце вырвется наружу из-за страха, непонимания происходящего. Поток неспешных людей на мостовых. Ах, Питер. Его жители никуда не спешат обычно, они чинно прогуливаются даже в будний день, даже под моросящим дождем. Про гостей и говорить нечего. Энергетика прошлого и величие камня, что сдерживает Неву, не терпят суеты. Но в этот день все словно понимали, что будет с моей жизнью скоро – она перевернется, она уже это делает – и притормаживали, даже транспорт, выражали сочувствие. Даже тело отказывалось идти, ему не хотелось познавать новое. Только подсознание семафором било: «Хочу попробовать, хочу мечту!»
Не сломили меня ни догадки, ни ватное тело, ни вдруг поднявшийся ветер. Дошел я. И что увидел? Скажу, что я рисовал себе высоченные потолки, натуральный паркет, зеркала кругом. Ну, как у вас в школе было, помнишь? Только у меня это было больше раза в два. И еще чтобы здание было высоченное. Как твой универ. Ну ладно, вуз.
По факту это была обычная пятиэтажка с облупленным подъездом во дворе-колодце. Покажу как-нибудь. Неприглядная парадная. Запах, цвет, стены – идиллия для беспризорников. Да.
И не студия это была вовсе, а многокомнатная съемная квартира на 1м этаже. В коридоре было несколько пар обуви, наверно, семь-десять. Но не как у нас – вперемешку – а более-менее