Sofiko. Танцевать на перепутье. Константин Викторович Горшков
rel="nofollow" href="#img_8.png"/>
***
София давно так не бегала. Она распахнула дверь дедовской комнаты и замерла. Дыхание сбилось. Глаза нервно искали источник гулкого звука, упавшего мертвым грузом на пустой дом.
Дед сидел в кресле и смотрел на книги, разбежавшиеся по полу. Тяжелый вздох и протяжное «Ну деееед». Пока она собирала их, старик молча смотрел куда-то вглубь себя. Девушка попробовала заговорить или взглянуть на деда, но на лице того не было никаких эмоций. Казалось, даже улыбка ушла от ворчливого старика.
София прибрала книги и села на край кровати. Дед мотнул головой, прокрутился полный круг в кресле и через мгновение на Софию смотрели все те же голубые глаза с чертовщинкой внутри и мягкая улыбка, вновь поверившая в деда.
– Так на чем мы остановились? – он хлопнул себя по коленям, поднялся и вновь отвернулся от внучки, чтобы заняться книгами.
– Дед, все в порядке? – тихо спросила она.
Лишь шелест пожелтевших страниц, да подрагивающие иногда плечи ответили девушке. Она пересела в кресло рядом с дедом и уставилась на его профиль. Тот же молча стал выставлять книги на полку рядом.
– Да, внучка. Все в порядке.
– А я не верю тебе, – склонила голову набок девушка.
Старик медленно перемещался от стола к полке на стене и молча расставлял книги. В воздухе витала горечь и сожаление. Знаешь, когда ты понимаешь, что берёг что-то, не пользовался, и вдруг понял, что это уже непригодно для использования. Понял, что не надо было беречь это на особый случай и выходной день – всем, что есть, надо пользоваться сразу. У нас одна жизнь.
Дед закончил, и София вновь вернулась на кровать. Села, поджала ноги, уперлась локтями в колени и уставилась на старика.
– Давай я, ладно, – она сглотнула. – Прости меня, я не права была. Просто мне не с кем поделиться всеми новостями. Мария в Мадрид укатила, Карло вообще автостопщиком заделался – шлет фотки всякие. Тоже так хочу. А меня вот в этот универ затащили. И отцу ничего не скажешь – даже слушать не станет. Я не знаю, что делать. Я хочу жить, хочу танцевать, мир посмотреть. У меня есть мечты, не надо считать меня никем.
– А ты говорила ему об этом? – старик смотрел на внучку.
– Кому? Про что?
– Про свои желания, чему ты хочешь учиться.
– Ну да. Типа он поддержал меня в дизайне. Ты ж помнишь?
– Помню, не шибко только это поддержкой было, я тебе скажу, – улыбка деда стала серьезной.
– Ну да, в бизнес-школу он все равно меня отправит параллельно. На втором курсе.
– А ты хочешь?
– Не знаю, я и про дизайн уже не знаю. Сложно все это.
– Учиться всему сложно, особенно, хорошему и важному. И если тяжело дается – не значит, что это не твое. Это лишь значит, что на обучение уйдет больше времени, и практиковаться надо будет дольше. Мозг вообще ленивое создание, поэтому и сопротивляется непривычному.
– Ты ушел от темы. Твоя очередь, – София не отступала от деда. Да и как, ведь она вся в него была.
– Засыхает мандарин, который