Кости холмов. Империя серебра. Конн Иггульден
за ними. Я объявляю охоту на шаха.
Услышав волю хана, разведчики немедленно вскочили обратно в седло и умчались. Чингис оживился сильнее, от усталости не осталось и следа.
– Если шах бежал прошлой ночью, значит он уже день как в пути. Он не должен уйти! Их купцы говорят, что у него есть войско в пять раз больше, чем это. Пошли своих людей вместе с разведчиками. Ничего важнее этого нет, ничего.
Всадники разъехались во всех направлениях, и вскоре двое из тумена Джучи спешно примчались назад. Выслушав их донесение, Чингис побледнел.
– Субудай! Кони скачут на восток, – сказал он.
– Но его города на юге. Он обошел нас. – Субудай замер от удивления, а затем произнес: – Государь, разреши мне встать на защиту нашего лагеря.
Чингис недовольно выругался.
– Нет. Ты со своим туменом отправляйся следом за шахом. Если он доберется до города и получит подкрепление, мы покойники.
В этот момент Джебе стоял рядом с ханом и слышал его приказ. Джебе видел шахскую армию во всем ее блеске и силе. Даже мысль о том, чтобы столкнуться снова с таким многочисленным воинством, была невыносима.
– Если позволит хан, – сказал он Субудаю, – я поеду с тобой.
Чингис махнул рукой, и Субудай кивнул, вонзая пятки в конские бока. Дав приказ ближайшему командиру, Субудай без остановки поехал вперед, а командир помчался собирать тумен Волчат.
Услышав новость, Джучи прискакал к отцу, остановил лошадь и поклонился в седле.
– Лагерь в опасности? – спросил он.
Чингис пристально посмотрел на сына, а затем перевел взгляд на тигровую шкуру у того под седлом. У всех в лагере были семьи, но хан как будто не думал об этом. Это он отдал приказ оставить женщин и детей без защиты. Но выбора у него не было.
– Я отправил Субудая и Джебе в погоню за шахом, – наконец сказал Чингис.
– Они хорошие воины. Лучше их у тебя никого нет, – ответил Джучи. И хотя отец его был мрачен, он неосторожно продолжил, думая о своей матери: – Позволь мне взять тумен и привезти семьи сюда?
С неохотой Чингис поразмыслил о предложении сына. От Отрара до лагеря было менее одного дня пути. Хан не хотел, чтобы о победе женщинам и детям объявил Джучи. Несомненно, молодой человек уже подумал, как там встретят героя. От этой мысли у Чингиса скрутило желудок.
– Ты нужен мне под Отраром, – ответил он. – Передай приказ Чагатаю.
Чингис увидел, что на мгновение в глазах сына вспыхнул гнев. Хан наклонился вперед, опустив руку на рукоять меча. Даже теперь Чингис сожалел о том, что клинок с рукоятью в виде головы волка висит на бедре у Джучи. Взяв себя в руки, Джучи поклонился и ускакал передать распоряжение отца младшему брату.
Чагатая он нашел в центре шумного сборища молодежи. Смеясь над какой-то шуткой, брат заметил Джучи не сразу, но, как только увидел его, немедленно замолчал, принял серьезный вид и застыл. Юные воины последовали его примеру, и Джучи пришлось вести коня под их неприязненными взглядами.
Братья даже