Красный блокчейн. Андрей Валерьевич Васютин
приглушённый звук – словно в соседней комнате на линолеум уронили кожаную сумку. И – кажется? – шуршание. Хунбиш замер и огляделся. Нет. Пусто.
Он очень осторожно, стараясь не издать ни звука, приблизился к конторке. Человек не спал. Он как-то неправильно возился по рукам носом. Будто бы почёсывал такими движениями своё лицо.
Хунбиш остановился. Он определённо понял, что его учуяли. Человек за столом одним резким и пугающим движением поднял голову. Вся правая часть лица его была заляпана блестящей кровью. Глянцевые отблески напоминали столярную олифу. Мокрые пальцы, судорожно подёргиваясь, рисовали на столе что-то абстрактное.
– Мммеее, – сказал человек. Взгляд его бессмысленно бродил по сторонам.
Сильно заныло ушибленное колено. Уже не заботясь о скрытности, Хунбиш развернулся и вышел на улицу. Споро зашагал к перекрёстку. Внутри всё напряглось в ожидании нехороших окриков.
На перекрёстке ничего не поменялось. Всё та же компания с пластиковыми стаканами пива перетаптывалась перед баром. Хунбиш оказался точно на акустическом стыке улиц. Поворачивая голову в одну сторону, он слышал гогот, оживлённую речь и шум моторов, а в другую – гулкую тишину. Он несколько раз проделал это упражнение, удивляясь эффекту.
В тихом переулке что-то резко хлопнуло. Хлёстко, как щелчок ташуура8. Хунбиш увидел, что дверь, из которой он только что вышел, ударила в стену, и к нему быстро бежит человек, вихляя телом. Дверь стала было закрываться, но изнутри её снова ударили – там ещё кто-то выскочил, но побежал уже в другую сторону переулка.
Хунбиш отступил назад, чтобы не стоять на пути. Бегун, оглядываясь и прижимая к груди свёрток, влетел по инерции в кусты за спиной Хунбиша, упал там неловко на бок, замешкался, задёргался. Потом выкарабкался и побежал к проспекту.
Бег его как-то изменился, но Хунбиш не мог понять, чем именно.
Он опять подошёл к точке, с которой просматривался тихий переулок. К нему направлялся, покачиваясь, человек с какой-то странностью в лице. Он сердито говорил в телефон. Наверное, консьерж. Консьерж сказал несколько фраз, преувеличенно качая головой, потом оторвал телефон от уха и стал кричать в него, как в микрофон, показывая рукой невидимому собеседнику в направлении перекрёстка.
– Этот! – раздалось за спиной Хунбиша, и кто-то схватил его за руку. Снова.
– Звони в полицию! – кричала богиня. Она была уже не на лошади. На её голове красовалась невообразимая для местной тесноты шляпа с огромными полями. Они мягко колыхались. – Дай мне свой телефон, я сама позвоню!
Тот, кто держал его, неуловимым движением подсёк ноги Хунбиша, завалил на землю и больно опёрся коленом в позвоночник.
– Я… – сказал Хунбиш, пытаясь найти подбородку не больное положение. – Это не я.
Колено упёрлось ещё жёстче, и Хунбиш замолчал. Дышать было трудно. Он слышал, как ругалась богиня, пытаясь пробраться через полицейский автоответчик, а потом всё заглушила близкая сирена.
Из
Кнут (монг.)