Штрафники против гитлеровского спецназа. Операция «Черный туман». Сергей Михеенков
засмеялись. Один молчал. Он курил сигарету и сосредоточенно смотрел под ноги.
– Да, вы правы, – сказал наконец он, – докладывать, в конце концов, мне.
– Генрих, что ты намерен сказать о той тропе, которую мы обнаружили в сосняке?
– Ничего. И вы помалкивайте. Иначе нас пошлют снова в лес и наши пара часов заслуженного сна накроются, как говорят русские, медным тазом.
– Генрих, – снова спросил один из них шедшего с сигаретой в зубах, – а почему они так говорят?
– Кто?
– Иваны. Про медный таз.
– У них много меди. Это только нашему фюреру не хватает меди. Поэтому он не может для нас сделать более совершенное оружие и достаточное количество патронов. А у Сталина ее навалом. Они даже тазы делают из меди.
Они снова засмеялись. Но в этот раз смеялись не так дружно. Что-то им мешало быть веселыми и раскованными. И Генрих сказал:
– Именно так. Россия вообще очень богатая страна. И нам ее не победить.
– Но люди живут очень бедно.
– Они только начали жить, а тут мы со своими танками и самолетами. И иванам не осталось ничего другого, как построить танки и самолеты намного лучше наших. Они отдали все, чтобы построить эти самолеты и танки. А сами остались жить в ветхих хижинах. Такой народ заслуживает уважения.
– Ты прав. И теперь мы это чувствуем на своих шкурах.
– Чепуха! У них все забрали комиссары и жиды! Вот почему они живут как нищие.
– Помолчи. Ты рассуждаешь, как эти партийные идиоты, которые и довели все дела до такого состояния.
– Когда же к нам поступит новое оружие?
– Секретное?
– Да, о котором нам протрубили все уши.
– Оно у нас в руках, дружище. Лучшее в мире. Что у тебя за плечом?
– Карабин системы Маузера калибра семь-девяносто два миллиметра, герр обершютце! – живо, как в строю, отчеканил солдат и ухмыльнулся.
– Нет, не просто карабин, а лучший в мире карабин. А за поясом что? Лучшие в мире гранаты. Да и ремень твой из настоящей свиной кожи и пряжка на нем из настоящего олова. Все очень качественное и прочное. Ты сгниешь где-нибудь в русском болоте, а твой ремень будет лежать в земле, как новенький.
– Да, это утешает.
– На ногах у тебя, – продолжал не без иронии тот, которого называли Генрихом и обершютце, – лучшие в мире сапоги, в которых два года назад под Москвой обморозила ноги вся группа армий «Центр». На голове… Скажи, Вилли, чем можно украсить такую тупую голову, имеющую очень правильный арийский череп?
– Это уже не смешно, Генрих.
– Конечно. Я и не смеюсь. Я говорю о твоем лучшем в мире стальном шлеме, дубина. Нам просто не хватает меди. И потому нас, тупых и послушных идиотов, погнали сюда, в Россию. Из нас вначале вытряхнули мозги. На плацу, на полигоне, на стрельбище. А потом привезли сюда. Здесь мы очень кстати.
– Генрих, тебя понесло. Успокойся, старина. Нам здесь всем одинаково хорошо. И дело не в меди. Хотя ее рейху действительно не хватает.
– …А в блиндаже нас