Поднимающийся Волк, белый черноногий. Джеймс Уиллард Шульц
сто бобровых шкур, за фунт веса. Естественно, распоряжения из Лондона требовали ограничиться одним сливовым пудингом на рождественский обед. Ладно, не об этом речь. Мы настолько привыкли к мясной диете, что ни о чем другом уже не думали. Летом, когда созревали ягоды, мы ели их, сколько могли, а женщины сушили их на зиму, но их было мало, и женщины лишь изредка тушили с ними мясо, но без сахара большого аромата они не давали.
Мы закончили трапезу, и, когда мы вышли из комнаты, место за столом заняли другие служащие. Факторы компании не обедали за одним столом со служащими и вообще почти не общались с ними. Они держались особняком и все распоряжения отдавали через клерков.
После того, как тоже закончили обедать, по случаю начала торговли был устроен банкет с участием вождей племен. Они вошли в форт в сопровождении женщин, сгибавшихся под грузом мехов. и фактор сидел вместе с ними, пока они ели, а потом вместе с ними курил. Когда трубка прошла по кругу, вожди один за другим произнесли речи, которые очень плохо переводил человек по имени Антуан Биссет, франко-ирокезский метис, женатый на женщине племени кри, которая немного говорила на языке черноногих, от которой и он узнал несколько слов этого языка. Каждый вождь произносил длинную речь, а потом переводчик говорил:
– Он говорит, что он – друг белых. Он говорит, что вы – его братья. он говорит, что дарит вам меха, которые принесли женщины.
– А что еще он говорит?
– Все.
– Все! Ничего себе! – воскликнул фактор. Они произносили такие длинные речи, возможно говорили о чем-то важном, и ты не можешь перевести?! Я еще год назад велел тебе учить язык, а ты в этом совсем не продвинулся! Твой перевод хуже, чем прошлой весной!
– А что я могу сделать? Моя женщина малость не в себе, она говорит, что язык черноногих плохой и говорить на нем она не будет. Как мне учиться?
– Хм, – фактор пожал плечами и махнул рукой, приглашая всех в торговый зал. Там он дал вождям хорошую цену за их меха, а потом они вышли вполне довольные, чтобы освободить место для остальных.
Я провел всю вторую половину дня в торговом зале, наблюдая за индейцами, и увидел много интересного. Почти все мужчины покупали ружья, боеприпасы, капканы и табак, а женщины – украшения. Я видел, как одна молодая женщина за двадцать бобровых шкур купила белое одеяло, а потом с гордостью обернула им могучую фигуру ее мужчины. Он несколько минут поносил его, а потом накинул на ее плечи. Когда же пришла его очередь, он за несколько шкур купил медных украшений. Таких случаев я видел много, пока шла торговля, и сделал такой вывод – у индейцев мужчины владеют всем, а женщины находятся у них на положении рабов, не имеющих ничего.
Следующим утром фактор сказал, что даст мне свободный день, и посоветовал провести его, посещая лагеря разных племен, располагавшихся по берегам реки выше форта. Он уверил меня, что это совершенно безопасно, и сказал, чтобы я оставил оружие дома, чтобы показать индейцам, что мы относимся к ним, как к друзьям, как сами