Избранники Клио. 20 фантазёров из России, изменивших ход мировой истории. Из цикла «Истории бессмертное движенье». Юрий Ладохин
научных публикаций за плечами… Окруженному с младенчества людьми беспрестанно мыслящими, Ландау, казалось, в жизни не было иного пути, кроме как постоянно думать, думать и додумываться…» (Там же).
Физики-теоретики – каста особая, по уровню интеллекта и нетривиальному мышлению сродни, думается, выпускникам Лиги плюща – ассоциации восьми элитных частных американских университетов (Гарвардского, Йельского, Пенсильванского, Принстонского и др.). Cреди одаренных коллег Лев Ландау выделялся одним весьма редким качеством: «Научному стилю Льва Давидовича была противна тенденция – к сожалению, довольно распространенная – превращать простые вещи в сложные (часто аргументируемая общностью и строгостью, которые, однако, обычно оказываются иллюзорными). Сам он всегда стремился к обратному – сделать сложные вещи простыми, наиболее ясным образом выявить истинную простоту лежащих в основе явлений законов природы. Умение сделать это, „тривиализовать“ вещи, как он сам говорил, составляло предмет его особой гордости» (из книги Майи Бессараб «Страницы жизни Ландау», Москва, издательство «Московский рабочий», 1971 г.).
Именно это качество, да еще артистизм мышления и неуемная фантазия и позволили Ландау совершить самое важное, думается, открытие в его жизни: «Когда Ландау переехал из Харькова в Москву, эксперименты Капицы с жидким гелием шли полным ходом. Газообразный гелий переходит в жидкое состояние при охлаждении до температуры ниже 4,2К (в градусах Кельвина измеряется абсолютная температура, отсчитываемая от абсолютного нуля, или от температуры – 273,18°С). Ученые высказали предположение о том, что необычное поведение гелия-2 обусловлено эффектами, относящимися к области квантовой теории, а не классической физики, которые проявляются только при низких температурах и обычно наблюдаются в твердых телах, так как большинство веществ при этих условиях замерзают. Гелий является исключением – если его не подвергать очень высокому давлению, остается жидким вплоть до абсолютного нуля» (из статьи Валентина Матюхина «Я просто научный работник», 26.01.2018).
Небольшое отступление. У знаменитого аргентинского писателя Хорхе Луиса Борхеса есть окутанный тайной рассказ «Сад расходящихся тропок», в котором бывший губернатор китайской провинции, поэт и каллиграф Цюй Пэн однажды сказал, что собирается написать книгу, а в другой раз – что намечает построить лабиринт. После его смерти лабиринт не нашли, а вместо книги обнаружили лишь множество несвязных, на первый взгляд, набросков к роману. В них-то и открылась нелепая, как посчитали сначала многие, архитектоника сочинения Цюй Пэна. Наперекор романной традиции развития сюжета главный герой выбирает сразу все возможные варианты развития событий вплоть до того, что если в одной главе персонаж отбывает в мир иной, то в других эпизодах он по-прежнему жив ввиду того, что они описывают последствия другого его выбора.
Но тогда получается, что «Сад