Nomen Sanguinis. Имя крови. Олеся Проглядова
кланов – в скором времени, занятый войной, перестановкой сил в Европе и Советом, эрл лишится своего влияния в Америках. Война за независимость помогла местным кланам задуматься, что совсем не обязательно отчитываться перед Европой и моим отцом и можно стать хозяевами самим себе. А вот сдерживать их будет все тот же Совет. Я боюсь, правда, что тогда эрл обратится к Азии и Индии, но это чуть позже. В общем, это пока все, что тебе нужно знать.
– Ты говорил о войне. Гвинн, война Наполеона уже идет.
– Да, но она закончится не так, как думает отец. Для этого я снова отправляюсь в Россию.
– Мы.
– Нет, ты останешься, Эгиль. Твое место теперь в Совете. Ты станешь главой гвардии. Должен же их кто-то охранять и присматривать за ними. Я уже обговорил это. Ты наберешь независимых Вечных и создашь структуру, которая позволит вмешиваться во внутренние проблемы кланов, что запрещено Легиону.
– Как мило, что ты посоветовался со мной, Гвинн, в выборе моего предназначения, – саркастично процедил Эгиль.
– Это для твоей же пользы. Так эрл не призовет тебя обратно. Формально ты в его клане, хоть и вольноотпущенный, но он не дает, как бы я ни бился, тебе полной свободы. Несмотря на все свитки, манускрипты и книги, что я ему отдал, несмотря на все результаты исследований. Я понимаю почему. Ты – тот крючок, которым он держит меня. Совет как контролирующий орган даст тебе протекцию.
– Мы никогда не теряем своих цепей. Но тебе не понять. Ты лишь говоришь о крючках, но висеть на них приходится другим, даже мне.
Гвинн отвернулся от Эгиля, с деланным интересом перебирая бумаги на столе.
– Глубокое заблуждение думать, что Истинные – свободны. Тебе напомнить о моем детстве и юности? Я пытаюсь освободиться уже очень долго.
– Как Истинный ты можешь создать свой клан, вступить в войну с отцом, устроить переворот и убить того, кто тебе мешает. Тебе не могут приказать связью крови. Ты понимаешь, каково это, когда тебе приказывают убить свое дитя или своего Вечного и ты вынужден подчиниться? Истинные – вершина пирамиды, Гвинн. И доказательство тому то, как легко ты сейчас распорядился всеми нашими жизнями. И моей жизнью в том числе. Моей – твоего друга!
– Так будет лучше.
– Если ты так говоришь, Гвинн… Всегда, когда ты так говоришь. Знаешь, а ведь Вестфорд был прав, когда однажды сказал, что Истинные не могут быть друзьями Вечным. Вы все равно боги этого мира, лишь иногда нисходящие до нас.
Эгиль поднялся и вышел, оставив Гвинна в одиночестве. «Может быть, и стоило найти Еву – принять дар Деотерии, – подумал Гвинн в очередной раз. – Так все стало бы проще. Или сложнее».
Уильяма освободили через несколько недель. Он вернулся в клан эрла, не нарушив клятву, данную Годвину, что, к сожалению, больше не давало ему возможности называть Эгиля своим другом, хотя втайне он все равно считал его таковым. Они редко встречались, но когда это происходило, забывали о клановой принадлежности, чтобы напиться