Идеальные лжецы. Алекс Мирез
улыбкой, говорившей, что он абсолютно уверен: все будет именно так, как он рассчитывал. Мне очень захотелось стереть гадкую улыбку с его лица, и у меня, вероятно, могло это получиться. Дело в том, что я решилась на сомнительный шаг еще и потому, что держала в рукаве туз, о котором старший из братьев Кэш не имел ни малейшего понятия, ни малейшего…
– Прекрасно, – согласилась я, притворившись, что меня нисколько не пугает риск. – Ставлю одолжение.
Ох, я собиралась поиметь Эгана так, как еще никто до сих пор не имел, поскольку скорее Трамп спляшет танго с Обамой, чем я исполню хотя бы одно его желание.
– Сдаем заново, – распорядился Эган.
Сделали, как он сказал, хотя это был последний раунд, и в серьезной игре никто бы не допустил замен и глупых ставок.
Пока мне сдавали карты, у меня вспотели ладони. Да, я нервничала, что было сущей нелепостью. Прежде я играла очень много. Меня научила мама. В старших классах я всегда срывала банк, но в том-то и проблема, что я была уже не в школе. Я сидела напротив придурочного самозванца, провозгласившего себя верховным божеством элиты Тагуса, и страх проиграть все усиливался, поскольку тогда он выставит меня на посмешище. А ведь всего несколько секунд назад я не сомневалась, что выиграю.
Я не могла доставить ему такого удовольствия. Ради своего доброго имени не могла.
Адрик, Эган, третий игрок и я посмотрели свои карты. Я бросила на них лишь беглый взгляд и сразу спрятала. Постаралась, чтобы на моем лице не отразилось ни единой эмоции.
– Ну что ж… – пробормотал Эган, изучая свои карты.
По торжествующему блеску глаз я догадалась, что у него сильная рука. Спустя мгновение он подтвердил мое предположение, сделав то, что меня испугало: наклонившись вперед, Эган удвоил ставку. Теперь мы должны были ее уравнять. Сколько это получалось? Две тысячи?
Напряжение вокруг нас сгустилось, все молча наблюдали.
– Отвечаю, – ответил Адрик без колебаний, тоже удваивая ставку.
Третий юноша нервно оглянулся по сторонам. У него не осталось ничего. Совсем ничего. В портмоне, лежавшем на краю стола, отсвечивала только парочка золотых кредиток, которые, ясное дело, он не мог поставить на кон. Я решила, что он сбросит карты, но парень со смиренным вздохом принялся снимать с правой руки серебристые часы.
– Отвечаю, – сказал он, выкладывая часы на стол.
Затем в центре внимания оказалась я. Искоса я видела, что Адрик наблюдал за мной, но по выражению его лица мне не удалось понять, о чем он думал. Эган, напротив, источал самоуверенность. Он сверлил меня изучающим взглядом. Его глаза азартно сверкали, в них читались напор и веселье. Игра превращалась в его бенефис, не так ли?
Я поерзала на стуле, изобразив лукавую улыбку.
– Что еще я могу поставить? – спросила я.
Я представляла, насколько глупо прозвучали мои слова, но именно такого впечатления я и добивалась.
– Удиви меня. – Эган пожал плечами.
Зрители вокруг захихикали.
Я